Но в непогожее мартовское утро госпожа Наргелиса не думала о мелких бытовых радостях. Перед ней навытяжку стоял человек, одетый в немаркие болотные цвета. Силуэт этого человека уже не раз преследовал в кошмарах юную и впечатлительную Лернэ.
— Ознакомился? — ледяным тоном спросила Наргелиса, обеими руками облокотившись на столешницу.
Человек кивнул, медленно кладя обратно распечатанное письмо, а потом уточнил:
— Сильфы точно не солгали?
— Наши собственные разведчики, вернувшиеся после тебя, подтвердили, — процедила Наргелиса. — Без обды вся кампания потеряла бы смысл. Скажи мне теперь, как обда может собираться на штурм Фирондо, если она мертва?
— Не могу знать, госпожа Наргелиса, — убийца переступил с ноги на ногу. — Я все сделал. Совершенно точно.
— Как выглядела девица, которую ты убил?
— Согласно описанию: высокая, светловолосая, сильфийские черты лица…
Наргелиса со свистом втянула воздух сквозь стиснутые зубы.
— Сильфийские?! Когда я такое говорила?
— В описании было: длинный нос, большие глаза.
— У той девицы нос длинный был?
— Да уж не «зернышко». Хотя, я и подлиннее видел.
— Болван! — она стукнула кулаком по столу. — Я говорила им, что нельзя экономить на художниках! Если бы ты знал этот растреклятый носище, то не сказал бы, что бывают длиннее!
— Но я уверен, это была не простая девица. Она изошла на туман, только одежда осталась. Люди так не умирают.
— Трижды болван! — вскричала Наргелиса. — Обда, что бы там ей ни приписывали слухи, обычный человек, а от людей остаются тела! Убита, должно быть, какая-то посторонняя сильфида, тридцать четыре смерча ей в зад! Эти сильфы явно продолжали вертеться вокруг обды, и моли теперь высшие силы, чтобы они отвернулись от нее, а нам не предъявили обвинения!
— Я ничего не знал о сильфах, госпожа, — парировал убийца. — Если бы меня предупредили…
— Сильфы не отчитываются нашей разведке о своих похождениях, — бросила Наргелиса, не уточняя, что зимой эти сведения вовсе были секретными и не подлежали разглашению всяким рядовым исполнителям. — Ступай прочь и не попадайся мне на глаза!
Убийце не надо было приказывать дважды. Больше всего на свете ему хотелось послать эту истеричную девчонку к крокозябрам, чтобы не орала на него и не обвиняла в чужих огрехах. Лучше надо было составлять описание и не утаивать ничего важного. И правда, нарисовать нормальный портрет новой обды, а не выдавать картинку с лицом неизвестной женщины, над личностью которой сломали головы лучшие умы Ордена. Но, конечно, Наргелису не пошлешь. Сама госпожа разведчица пока никто, и руки коротки подсечь ему крылья, но ведь все знают, с кем она спит и кому составляет отчеты.
Оставшись в одиночестве, Нагрелиса медленно опустилась на стул и стиснула пальцами ноющие виски. Она была в бешенстве. Люди Ордена сколько угодно могли грозить сильфам разрывами всех договоров, но по последним подсчетам благополучие «воробушков» протянет еще лет десять, а Орден с его старыми досками и допотопными тяжеловиками разобьют в ближайший год.
Наргелиса, воспитанная в лучших традициях Института, любила свою родину, искренне желала Ордену победы и с детства была приучена считать обду наибольшим из зол. Теперь же это зло стало реальным и начало показывать зубы.
Последние месяцы Наргелисе не везло. Они с Лавьясом торчали в Кайнисе уже второй месяц, но дело по розыску предателей так и не сдвинулось с мертвой точки. Оба чуяли, что цель близко: кто-то распускал по казармам крамольные слухи, отмороженного (во всех смыслах) веда или его труп так и не нашли, хотя прочесали все окрестные леса. Наргелиса и Лавьяс уже разнюхали, как выглядит тайный знак обды, который на пальцах показывают друг другу преступники. Даже нашелся свидетель — мальчишка, торгующий пирожками. Он уверял, что видел, как солдаты на рыночной площади скрещивали пальцы в таком жесте. Только вот солдат ни описать толком, ни опознать не смог — метель была, все закутанные. Однажды везунчику Лавьясу удалось лично поймать человека, который пытался перебежать к ведам. Им оказался какой-то сумасшедший, называющий себя потомком древнего рода и считающий служение новой обде целью своей жизни. У него были сообщники в городе, которые и взялись провести его за линию границы в обход постов. Но не успели обрадованные удачей разведчики выбить из пленника мало-мальски ценные сведения, как «потомка древнего рода» выкрали прямо из запертой камеры, и больше его никто не видел.
Мрачные мысли Наргелисы были прерваны звуком открывающейся двери.