Клима понаблюдала за этим и решила, что ей не нравится, когда за отечество пьет всякий сброд. Она достала маленький кинжал и поднесла к руке. Свою порцию вина даже не пригубила.
— Потому что я и есть обда.
Увидев светящиеся порезы, Фенрес Тамшакан подавился. Судорожно кашляя, отбросил бутылку в сторону (та упала на шкуры, но не пролилась: опустела больше, чем наполовину), пятерней откинул со лба темную сальную челку и пробормотал:
— Так, надо завязывать с выпивкой… Как, говоришь, тебя зовут?
— Климэн Ченара. Обда Принамкского края. А с выпивкой и впрямь завязывай, у меня к тебе дело, а я не терплю пьянчуг.
— Да разве это пьянство? Так, нервы успокоить… Постой, правда что ли обда?! Да это ж как? Я же…
Фенрес задрал рукав, открывая небольшой шрам чуть выше локтя: три вертикальные полосы перечеркивает горизонтальная. Клима впервые видела живое подтверждение Тенькиных рассказов о горцах, которые до сих пор проверяют своих детей на талант. По наитию она накрыла шрам ладонью. Жалкий, омерзительный — но это человек, отмеченный ее знаком. Ее человек, принадлежащий Принамкскому краю и высшим силам до последней капли крови. Значит, человека надо использовать.
Старая отметина растаяла, полыхнув зеленым.
— Вот так. А ты только что принес мне клятву служить.
— Погоди, — Фенрес поднялся и, чуть пошатываясь, вышел из зала.
Его не было довольно долго, но Клима по своему обыкновению не томилась ожиданием, а размышляла. Выводы ей пока не слишком нравились.
Градоначальник вернулся умытый, протрезвевший и даже более-менее причесанный. При виде Климы выражение его лица сделалось задумчивым. Должно быть, Фенрес Тамшакан до последнего надеялся, что обда ему примерещилась с похмелья, а на самом деле он разговаривал с обычной продажной девкой или вовсе с пустотой. Но шрам снова не появился, а Клима не исчезла. Напротив, пересела на скамеечку и демонстративно выплеснула вино из бокала в огонь. Пламя взвилось, загудело. Крепкий, видно, напиток был. Фенрес гибель вина воспринял стоически, поморщился только, но возмущаться не стал. Плюхнулся на шкуру и окинул гостью внимательным взглядом. На сей раз без лишнего ошеломления, трезво, расчетливо. И его глаза бегали. Честные люди так не смотрят. Достаточно умные и удачливые пройдохи — тоже.
— Так значит, это правда? Обда и впрямь вернулась, а не посходили с ума рыночные торговки вместе с половиной мелких купцов?
— Как видишь.
— И что же ты забыла в этой дыре? Или за годы войны обды настолько обмельчали, что и Редим за столицу сойдет?
— Ты, я гляжу, далеко не в восторге от этого места, — холодно отметила Клима.
— А чему мне восторгаться? — неожиданно озлобился градоначальник. — Да ты знаешь, кто я? Да ты знаешь, кем я был в Западногорске?! Какие поклоны мне бил весь этот сброд, какие пышные балы гуляли на мое золото! Вино лилось рекой — не эта кислятина, а настоящее, горское! Все, все пошло прахом…
— И что же произошло? — девушка заинтересовалась. Этот скользкий тип — выходец из высшего общества, что полезно. Если в политических фигурах Ордена Клима худо-бедно разбиралась, имена были на слуху, да и многие отпрыски благородных учились с ней бок о бок, то из ведских аристократов она знала лишь Артасия Сефинтопалу да Эдамора Карея. О последнем Тенька вообще всем уши прожужжал.
— Что? — с ненавистью повторил Фенрес. Но потом сменил тон и чуть смежил веки. — Трагическая история, меня оговорили, и я вынужден был согласиться на сей чудовищно оскорбительный для моего положения пост.
"История грязная, — подумала Клима, глядя на нехорошо бегающие глаза, в которых не было ни намека на трагичность. — Подрезали ему крылья и выслали. Или сам побыстрее сбежал, чтобы не прибили. Он не такой уж дурак, вдобавок изворотлив, как гадюка. Это усложняет дело. Проще было бы договориться с простодушным глупцом или сообразительным, но добрым и честным человеком вроде Геры. Но как же весело будет заставить его делать то, что хочу я!"
— Давно ли ты здесь?
— Третий год, — сквозь зубы процедил градоначальник. — Третий год в этой проклятой грязной дыре, а все из-за какой-то глупой крикливой девки… — тут он осекся, но Клима все прекрасно услышала и сделала выводы.
"Грязная дыра… Нет, не буду я давать ему много власти. Что стоит убраться на своей земле, убивать время не за бутылкой, а за делом, полезным народу? Может, поэтому я обда, а не он?"
Фенрес Тамшакан присматривался к собеседнице. Он видел перед собой неухоженную, но самоуверенную и хваткую девицу не старше двадцати лет. Мистическое ошеломление схлынуло и, рассудив трезво, Фенрес решил, что перед ним все-таки не обда. Потому что так просто не бывает. А шрам от колдовства растаял. Может, она маститая колдунья. И, кстати, чего это он сидит и все ей выбалтывает?!