- Стало быть, Добруцких Никита Алексеевич, - Тихон поднял глаза на Никиту, - банковский работник? Зачем Олегу в экспедицию мог понадобиться банковский работник? Камни считать?
Тихон вздохнул. Никита оживился.
- Разве есть разница? Вот видите, есть основания меня выпустить, тем более и люди пришли меня искать, все, как вы и говорили, - улыбаясь сказал Никита.
Тихон смотрел на Никиту испепеляющим взглядом.
- Да щас! Ты пробудешь тут столько, сколько мне понадобится! И неважно, кто за тобой придет! - Тихон поднялся, резко кинулся к пациенту и схватил его за ремни на смирительной рубашке, - пропал мой друг! Его коллега убит изуверским способом, какие-то неизвестные перестреляли пятерых моих людей, и ты, говнюк, единственный, кто все видел и слышал!
Санитар аккуратно взял доктора за плечо и оттащил от пациента.
Тихон сел на стул и вздохнул. успокаиваясь. Никита тяжело дышал, на его лице отражался ужас.
- Видишь ли, я тоже далеко не последний человек, в свое время у меня была очень интересная карьера. Дичи я навидался вдоволь, и сразу чую, где происходит что-то странное, - Тихон бросил документы Никиты на пол, - вот эти бумажки доказывают мне только одно - кто-то хочет, чтобы мы тебя отпустили, настолько хочет, что готов сделать тебе поддельные бумажки, и, когда такие люди что-то хотят, я настораживаюсь и стараюсь припрятать подальше то, что они ищут. Ну, скажешь что-нибудь?
Никита разрыдался.
- Я не знаю, что сказать! - бормотал он сквозь слезы, - я сказал все, что есть у меня в памяти, больше у меня ничего нет!
Тихон нахмурился.
- Ну что же, давай проверим, - процедил он и повернулся к санитару, - готовь операционную, будем пациенту лечить потерю памяти...
Серия 4.
- Проходя, века даже не замечают одного конкретного человека, войны не прекращаются никогда, люди все также готовы причинять друг другу вред без оснований. Знаете, говорят, что война - это развитие. Странно, ведь война сокращает количество как человеческих, так и природных ресурсов. В итоге получается, что людям сначала нужно разобраться между собой, решить, кто будет править всеми и руководить процессом, и только потом что-то строить. Благодаря человеческому эго, цинизму и другим подобным качествам, у нас занимает очень много времени выяснение отношений, так как изначально никто не является более сильным. Пустые распри на пустом месте. И вот, приходит новый порядок. Люди, которые утверждают, что их господин сильнее нас всех вместе взятых и, если мы пойдем за ними, мы больше не будем воевать. По факту, это так. В лице лидера человечество также получает страшного врага, против которого не попрешь, но, одновременно, они становятся стадом под управлением неизвестного. И вот, господа, в мире появились такие люди. Вы все знаете, зачем я вас собрал.На входе вы не просто так проходили проверку, у вас искали явные и скрытые символы не теле, так как эти люди метят своих определенным символом. Нам предстоит стать щитом против очередных "захватчиков мира".
Тихон замолчал, переводя дух. Люди, сидящие в маленькой комнате в подвальном помещении психиатрической больницы, смотрели на Тихона напряженно и заинтересованно.
- Тихон, - наконец заговорил один из них, мужчина в костюме, гладко выбритый, - ты фактически говоришь о заговоре против человечества, так? Мы получили файлы, которые ты нас прислал,я смотрел их и решил прийти сюда и послушать тебя, но ты же должен знать, что наш отдел расформировали.
Тихон нахмурился.
- Расформировали? И давно?
- Года три назад.
- А причины?
- Цитирую: "параноидальные мысли мешают людям делать свою работу".
- Паш, ты же понимаешь, что это смахивает на часть заговора? - воскликнул Тихон, - то есть, начинает твориться несусветная чушь и внезапно, государственный отдел по борьбе с внешнеполитическими и внутриполитическими заговорами закрывают?
Паша досадливо поморщился.
- Тихон, только давай не выдавать желаемое за действительное.
Внезапно, заговорил седой мужчина, который сидел дальше всех.
- Я ему верю.
- Станислав Петрович, я понимаю, что вы хотите его поддержать, только вот все это смахивает на домыслы.
- Я помню Тихона еще зеленым. Я же его и привел в отдел, и я же вел его работу. Тогда отделом руководил Яков Семенович, тогда-то отдел и начал свою настоящую работу. Я также поначалу не верил Тихону, часто считал его речи домыслами и преувеличением, но, когда он брал след, он доказывал свою правоту в итоге. За все время работы Тихон взял неверный след всего дважды, при статистике более сотни дел, и, если он говорит, что на это стоит обратить внимание, я приму его сторону.