— Ты думаешь, ему не с кем пойти? — смотрела она точно на меня, а вот говорила не со мной. — Кому интересны актеры?
Я прокашлялся, поставил чашку на столик и хотел украсть очень уж понравившееся мне печенье, но оно осталось последнее, и мне совесть не позволила его забрать.
— На самом деле это хорошо, когда знаешь актеров, — вклинился я, пожимая плечами. — Даже если сюжет окажется скучным, то всегда можно наблюдать за знакомым лицом.
— Очень надеюсь, что ты так не делаешь, — фыркнула Энни и отвернулась.
— Ты так и не ответил, — любезно напомнила мне Джей, и я передернул бровями, делая вид, что не расслышал вопрос. — Мы могли бы сходить сегодня в кино.
Вежливо поклонившись, я улыбнулся и глянул на часы. Рабочий день почти подходил к концу.
— Боюсь, что Энни права, мне действительно есть с кем пойти. Извини.
— Ла-адно, — протянула она. — Попробую позвать кого-нибудь еще.
— А меня ты позвать не хочешь, выходит?
За их милым хихиканьем я поспешил удалиться. Я помнил, что Чангюн хотел посмотреть со мной фильмы, и решил, что это отличный повод пригласить его в кинотеатр. Нам просто необходимо было помириться.
Я позвонил ему и попросил собраться. Сеанс должен был вот-вот начаться, и мне пришлось лететь к дому на такси. Дождь прекратился, оставив после себя неприятную окутывающую влагу, которая сильно портила прическу. На улице было темно и туманно. Самая лучшая погода, чтобы посидеть в кинотеатре.
Перед самым выходом, когда Чангюн, громко сопротивляясь надевать туфли, все же сунул ноги в привычные кеды, мне не осталось ничего другого, как обреченно развести руками. На курточке я настаивать не стал, через силу накинув на плечи черное драповое пальто, которое доходило Чангюну до колен. С кедами смотрелось очень красиво. Выглядел он как с обложки. Мне иногда казалось, что на нем все будет смотреться красиво.
Туман превратился в густой смог. На улице сильно похолодало, а ледяная мгла обжигала лицо и руки. Забравшись в теплый салон такси, Чангюн вынул руки из карманов и смущенно зажал их между колен. Я потянул его на себя и целомудренно поцеловал в щеку.
— Ты какой-то не такой сегодня, — по-доброму усмехнулся я, примостив локоть на спинке кресла. — Обычно ты любишь целоваться и всегда первым кидаешься на шею. Мы целый день не виделись.
— Все хорошо, — ответил Чангюн, чуть отстранившись, но продолжая тыкаться лбом в мой лоб. — Я соскучился.
С головокружительной скоростью блестящая черная иномарка неслась по вечернему городу в центр. Я видел, что Чангюн ощущал себя не в своей тарелке, будто я был для него чужим. Он даже не пытался сжать мою руку, как делал всегда.
— Сегодня не будет вопросов о том, как я провел свой день? — пошутил я, вспоминая его стандартный набор вопросов.
— Они тебя раздражают, — Чангюн отвернулся к окну, но смотрел только на свое понурое отражение.
— Меня раздражают не вопросы, а твоя реакция на ответы. Ты всегда чем-то недоволен, — я пытался говорить серьезно, хоть и улыбался, совсем не испытывая злости.
— Я плохо реагирую?
— Если я скажу, что весь день провел в офисе, то ты обязательно спросишь с кем, хоть и прекрасно знаешь, — спокойно продолжал я. — Если я отвечу, что целый день работал на выезде, то ты надуешься и скажешь, что мне сегодня не до тебя, потому что ты сам решил, что я устал.
— Я всегда говорю то, что думаю.
— Ты все извращаешь! — обвинил я его, впрочем, беззлобно.
— Не так уж и много, — пробормотал Чангюн и скрестил руки на груди, уставившись на дорогу между двумя передними креслами.
— Достаточно, чтобы свести меня с ума, — весело отозвался я и заметил, что парнишка повеселел.
— Тебе просто не нравится моя трактовка, — снова обиженно прошептал он и тут же упал мне на плечо.
— Приехали, — я посмеялся над тем, как Чангюн делано обиделся на то, что не удалось на мне полежать.
Естественно, что мы оказались в длинной очереди за билетами. Я уже начинал привыкать, что иногда на нас смотрят. От этого, увы, было никуда не деться. От избытка внимания даже Чангюну стало не по себе, он споткнулся и упал бы, если бы я его не поддержал.
— Гюн-и… — устало пробормотал я, покачав головой. — Осторожно.
Прозвенел короткий звоночек, означающий начало сеанса с его жутко раздражающей рекламой. Весь зал ликовал, ведь народу так не терпелось увидеть вторую часть фильма, отснятого по знаменитому роману известного короля ужасов. Конечно, далеко не комедия, но, как выяснилось, нам обоим они не нравились из-за тупого юмора, а потому порция страшилок и неоднозначные ужимки на моментах с зубастым клоуном, откусывающим голову маленьким девочкам, были как нельзя кстати.
Я вкратце рассказал о фильме, будучи уверенным, что Чангюн не читал книгу. Наивно. Он читал ее еще тогда, в детстве. А потом свет погас полностью. Я вдруг отчетливо осознал, что Чангюн сидит в нескольких сантиметрах. По телу будто прошел электрический разряд, и мне страшно захотелось коснуться его лица.
На экране появились титры, и в зале стало чуть спокойнее. Уже никто не пытался открыть пачку чипсов или банку пива, все ждали начала фильма. Мои глаза, словно обладая собственной волей, перекинулись на соседа, и он робко улыбнулся. Поза Чангюна напоминала мою: скрещенные на груди руки, сжатые кулаки, искоса наблюдающие глаза. Он как-то грустно улыбнулся, и взгляд карих глаз прожег меня в темноте. Чангюн отвернулся. Еще немного, и мне нечем будет дышать.
Чангюн внимательно следил за сюжетом, как он признался, чтобы найти расхождения с оригиналом, но все же иногда поглядывал назад, чтобы шикнуть на беспокойную девушку, каждый раз вздрагивающую и пинающую кресло. Я безуспешно пытался расслабиться, однако электрический заряд, исходивший от парнишки, не ослабевал, приводя меня в трепет. Время от времени я поглядывал вбок и видел, что его тело напряжено, как перед прыжком. Страшно хотелось дотронуться, и я в отчаянии так сильно сжимал кулаки, что пальцы онемели.
Вздохнуть с облегчением Чангюн смог только тогда, когда включился свет. Я усмехнулся, увидев, как он массирует затекшие ладони.
— Отличная страшилка, — мрачно произнес я.
— Это вовсе не страшилка, — возмутился Чангюн и, тяжело вздохнув, осторожно поднялся с кресла, боясь снова потерять равновесие.
И мы оба направились в гардероб. К суровой реальности пришлось вернуться, когда холодный воздух с улицы пробрался в помещение через приоткрытые двери и будто схватил за плечи. Парни и девушки поглядывали на нас, когда я заботливо накинул Чангюну на плечи пальто и мягко улыбнулся. Кто-то смотрел снисходительно, а кто-то с тайным злорадством.
— В облаках витаешь, что ли? — усмехнулся я, открывая дверь. — Сказал, что не страшилка, а сам, похоже, до сих пор дрожишь. Темноты испугался?
Чангюн помотал головой и вышел вслед за мной на улицу. Там и впрямь стало совсем темно.
— Нет, не испугался, глупо бояться темноты, тем более мне. Обычно мы боимся того, что у нас в головах. Рисуем себе непонятный образ, а затем шарахаемся от него, — натянуто улыбнулся он. — И да, это не страшилка, а замечательный роман о дружбе. Я бы тоже хотел иметь такого друга. По-моему, очень здорово, что все оказались вместе даже спустя двадцать семь лет. Ты не находишь?
— Им нужно было сплотиться ради общего дела, — кивнул я, подхватил парнишку под руку, и мы медленно пошли по улице. — Думаю, ради того, чтобы победить ужасное зло, можно даже с того света вернуться. Если бы это только было возможно. Мне даже стало жаль, что двое погибли.
— Ну, первый просто струсил, а вот второй отдал свою жизнь за дорогого человека, — Чангюн горько вздохнул, но все же улыбнулся. — По мне, наверное, не скажешь, что я настолько смел, но думаю, что смог бы тоже пожертвовать собой ради…
— Меня? — хмыкнул я, решив пошутить.
Чангюн скрестил руки на груди и обиженно надулся, впрочем, как всегда.
— Ну и что с того? — пробубнил он. — Думаешь, я не сделал бы такого ради тебя?