Поэтому, когда наступил последний рабочий день, я не почувствовала долгожданного освобождения. К своему великому стыду! Я загрустила, что наша разношерстная компания вскоре распадется. Оказывается, если к тебе хорошо относятся, достаточно нескольких недель, чтобы привязаться. Жаль, что у меня был ранее лишь противоположный опыт.
— Ты что тут делаешь? — спросила я коротышку, когда тот открыл входную дверь в квартиру основателя группы «Близзард».
— Приехал пораньше, на случай, если тебе все-таки понадобиться моя помощь, — пошутил Алехандро.
К его бесконечным намекам на мое несовершенство я привыкла. Он тоже смирился с моей грубостью.
— Ты очень внимательный.
— Ну, давай же, соглашайся, будет весело! Я тебя такой куколкой сделаю, родная мама не узнает!
— Мама и так не узнает, она умерла много лет назад, — холодно бросила я.
— Извини, я не хотел тебя расстроить, но у меня как раз куча свободного времени.
— А свою «красотулечку» ты уже причесал? Накрасил? Подмыл?
— Еще нет, он спит, — понизив голос, процедил Алехандро.
И тут я заметила, что стилист нервничает. В голосе проскальзывали истерические нотки. Да и не появлялся он обычно раньше пробуждения своего подопечного, тоже любит поспать до обеда, видимо.
— Раз ты свободен, сделай из меня девушку с обложки журнала «Playboy»! — подразнила я его.
— Тогда я хочу порекомендовать один крем, — начал было Алехандро, но по выражению моего лица понял: я еще не готова оправдать его надежд.
— Алехандро, у тебя все в порядке? — уточнила я, его нервно бегающие глазки раздражали.
— У меня всегда все хорошо! А что? — спросил он так, словно переехал пешехода и скрывается.
— А чего ты так рано притащился сегодня?
— Хотел проверить все ли у Майкла в порядке. Он вчера с концерта ушел очень поздно, — мужчина принялся ковыряться под своими ногтями.
Я успела достаточно хорошо познакомиться с Алехандро, чтобы понять, стилист абсолютно растерян. Он говорил невнятно, по много раз повторяя один и те же слова. При этом постоянно дергая свою одежду и теребя волосы. Почва точно ушла из под его ног, ведь он бы никогда не позволили себе ковыряться под ногтями! Он же Алехандро!
— Рядом с ним всегда Степан, — я указала рукой на огромного охранника, который, по привычке, пялился в плазменную панель.
— Ну да, конечно, — потупив глаза, вымолвил коротышка и стыдливо бросил взгляд на дверь спальни Майкла.
— Хочешь разбудить? — спросила я, заметив этот взгляд.
— Нет! Ты что! — практически завопил стилист, но тут же перешел на шепот, — Пусть спит.
— Ладно, на сегодня светского общения достаточно. Я приступаю к работе, больше не отвлекать! — предупредила я и погрузилась в коробку с материалами.
Для остальных глаз пейзаж был полностью готов. Точная копия моей картины: свежий и искристый. Оставались незначительные штрихи, недочеты, заметные лишь мне. Я не умею работать на поток. Знаю, что мои коллеги способны и схалтурить, чтобы сократить время. Я же вожусь с тенью, прорисовкой деталей часами. Мои картины живые. Кто-то же из нас должен жить.
— До скольких сегодня? — обратилась я к Алехандро, который ходил назад и вперед по комнате с чашкой черного кофе. Казалось его нервное напряжение достигло апогея. Он стал бледен.
— Что? — переспросил он.
— Где ты летаешь? — глаза коротышки выглядели отсутствующими, — Я должна распланировать последние часы работы. Хочу сегодня закончить.
— Около пяти.
— Пяти? Времени вагон! — обрадовалась я, — Зачем ты тогда притащился к восьми утра? У тебя крыша поехала никак иначе. Или бессонница? В твоем возрасте это нормально.
— Я могу понадобиться Майклу в любой момент, он человек публичный, должен выглядеть хорошо всегда!
— Так накрасил бы его, пока он спит! — я захохотала.
Потешная я все-таки женщина!
Но Алехандро лишь нахмурил брови и уставился в окно. Мне показалось я услышала всхлипы.