- Что ты сделал?
Джереми подмигивает.
- Их осудили.
- Ты подделал судимость? Как?
- Иногда я забываю, как мало ты видела мир, в котором я живу, - говорит Джереми. - Деньги открывают много дверей, Лилли. Коррупция не ограничивается бедными странами. Родоначальником была Америка на всех уровнях правительства, на всех этапах правовой системы. Ты просто должна знать, как попросить то, что ты хочешь сделать без широкой огласки.
- Так фальшивые судимости, это одно из них? Щелкнешь пальцами и все будет сделано, вот так?
Джереми смотрит на меня с сочувствием.
- Это не совсем просто, но по существу? Да.
- Ничего себе, - говорю я. - Так ты действительно мошенник? Мораль и границы для тебя ничего не значат.
- Я бы не сказал, что они ничего не значат.
Джереми берет меня за руку и ведет в дом.
- Я бы просто сказал, что меньше всего их уважаю. Или что мои границы гораздо менее ограничены, чем у обычного человека.
- Скажи это снова, - бормочу я.
Джереми смеется. Я искоса поглядываю на него.
- С чего вдруг у тебя такое хорошее настроение?
- А почему нет? Я только что вернулся домой с женщиной, которую люблю. Я говорю ей вещи, которыми никогда не думал, что буду делиться. Это чувство...раскрепощения, Лилли!
Без предупреждения он притягивает меня к себе и страстно целует. Когда он отпускает меня, у меня кружится голова. Черт! Мужчина умеет целоваться.
- Итак, что дальше? - спрашиваю я, улыбаясь ему.
Только вчера он ударил меня! Черт возьми, я слишком восприимчива к физическим ощущениям, которые он заставляет меня чувствовать.
- Ничего. Я дал им обоим шанс сдаться мне, образно говоря. Они этого не сделали. Самая большая ирония заключается в том, что Хью помог мне решить их участь.
Я ненавижу, как он может так беспечно говорить о таких ужасных вещах. Но, в то же время, я не могу отрицать возбуждение, когда он это делает. Как будто я знаю, что он плохой, но я люблю его еще больше за это. Знаю, это звучит смешно.
- Значит, твой отец принял твои условия? - спрашиваю я.
Сегодня я вспоминаю намек Хью на то, что он по-своему гордился успехом Джереми.
- Он знал, к чему всё это ведет. В конце концов, он ничего не мог сделать, чтобы остановить это, и я думаю, что это заставило его неохотно уважать своего противника. Человека у противоположного руля. Он просто не знал, что это я, пока чернила не высохли на бумагах.
- Хорошо, поэтому я пытаюсь представить это в своей голове, - говорю я. - Вот вы в суде. Твой отец видит, что это ты - его погибель. И он просто...принимает вещи? Не было ни обиды, ни гнева? Никакого чувства предательства?
- Предательства? Никто не был предан, Лилли. Обманут, да. Определенно. Это то, что сделало всё это таким захватывающим, таким приятным для меня, - смеется он. - Единственный человек, который не видел в этом счастливого воссоединения семьи, возможно, был судья.
Я поднимаю бровь.
Он подмигивает и продолжает в хорошем настроении.
- Мой отец никогда не был сторонником откровенной конфронтации. Не с противниками, которые были сильнее. Дома, с моей матерью? - глаза Джереми темнеют, и он, кажется, уходит в себя, как вдруг заканчивает в приглушенном тоне. - Дома все было совсем наоборот.
Я дотрагиваюсь до его руки.
- Джереми?
Он качает головой и снова уходит в себя.
- Что? О. Нет, Лилли. Мой отец знал, что его победили, и он спрыгнул с корабля при первой же возможности. Он всегда был таким. Хитрый. Скрывался в тени. Сообразительный. Но он бы никогда не поставил себя под удар.
- И ты просто поверил ему на слово?
- Да я поверил ему. Но с условиями, Лилли. Я уже говорил тебе раньше. Я не хотел терять талант. В то же время, единственное место, где он бы находился рядом со мной, чтобы я мог наблюдать за тем, что он делал, было у меня в компании.
- Ты заставил его изменить имя.
Джереми злорадно улыбается.
- Да, также, как он заставил меня изменить мое.
- Ты сделал это по доброй воле?
- Да, но это было потому, что я хотел отделиться от него. Он был первопричиной. Имена - мощные вещи. Что может быть лучше, чтобы он всегда помнил, кто главный, чем отказывать ему в том, что было его от рождения?
- Но что ему нужно от меня?
- Этого я не знаю, - признается Джереми. - Боюсь, он выжидал свое время, чтобы получить такую возможность.
- Какую возможность? - спрашиваю я. Джереми останавливается и смотрит на меня.
- Ты, - говорит он. - Хью видел, что ты стала важна для меня. Я пытался скрыть это так долго, как только мог. С тобой...
Он касается моей щеки.
- ... я становлюсь уязвимым