— А ты уверен, что кость эта — остатки трупосожжения? — переспросил я его, рассматривая невзрачный обломок кости. — Что это не случайная кость, возможно даже, оленя или медведя?
Я вертел кусок в руках, с сомнением рассматривая мелкие трещинки на сохранившейся головке сустава, которые, по мнению Куратова, свидетельствовали о древней кремации.
— Я уже давал эту кость на исследование, и специалисты признали, что это человеческая кость, — ответил он. — Да, вот еще что лежало в яме…
С этими словами Куратов подвинул мне осколки кварца. К тому времени я уже научился отличать кварцевые орудия от бесформенных отщепов, но на этих не было никаких следов обработки. Впрочем, не было у меня и сомнений, что эти куски разбиты рукой человека. В Карелии, в Финляндии, а в особенности в Заполярье — в Норвегии и на Кольском полуострове, — где месторождений собственного кремня почти совсем не было, людям приходилось изготовлять орудия из более неудобных материалов, в первую очередь из кварца.
— А стоянки? — спросил я Куратова скорее по привычке задавать этот вопрос, чем надеясь на ответ. Ведь кусочки кварца, найденные в каменном кургане, давали исследователю путеводную нить.
— Стоянки? — переспросил он. — Пока стоянок нет. Но вот на восточной оконечности Большого Заяцкого я нашел кварцевый скребок и там много битого кварца…
Куратов достал из стола коробку и высыпал из нее еще несколько кварцевых кусков. Скребок я увидел сразу, а два других, по-видимому, представляли собой типичные пирамидальные нуклеусы. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы убедиться в существовании стоянки с кварцевым инвентарем на восточной оконечности Большого Заяцкого острова, а рассказ Куратова о битом кварце только подтверждал это. Он не решился назвать свою находку стоянкой, потому что впервые встретился с кварцевой индустрией и, подобно другим археологам, искал на Соловецких островах поселения с кремнем и керамикой. В отношении кварца у меня было больше опыта. Я знал, что кварцевые отщепы и битый кварц на Севере выполняют ту же роль, что колотый кремень и черепки в нашей средней полосе, указывая археологу на близость древнего поселения…
Настойчивость Куратова позволила найти если не самих строителей лабиринтов, то, по крайней мере, их ближайших родственников.
Каменные лабиринты были наиболее загадочными из всего многообразного наследства, оставленного древними обитателями Беломорья. В проблеме лабиринтов главным был вопрос: для чего создавали эти сооружения? С какой целью? Что они обозначали? Если выкладка небольшого лабиринта из прибрежных камней на ровной поверхности скалы представляла известный труд, то что сказать о тех лабиринтах, которые сохранились на Соловецких островах? Там каждая спираль представляла собой гряду из камней, достигающих в ширину 30–40 сантиметров, а в высоту не менее 20–25 сантиметров. И это при диаметре в 20–30 метров! А если учесть, что лабиринты составляют целую группу, то в создании их должно было участвовать значительное количество людей.
Задача усложнялась тем, что сами лабиринты нельзя было назвать «беломорскими» и этим сразу определить сферу поисков. Сейчас наука располагает данными почти о полутора сотнях подобных памятников, находящихся на обширнейшем пространстве — от Белого моря до Исландии включительно. Они известны в Англии, Швеции, Норвегии, Финляндии, на всех берегах Кольского полуострова, в Кандалакшском заливе, на Карельском берегу. Есть они и на северных берегах Балтийского моря, и в Ботническом заливе. Археолог, привыкший к тому, что определенный вид памятника указывает на определенную археологическую культуру — племя, народ, существующие в столь же четких и определенных границах, — при взгляде на карту лабиринтов, разбежавшихся на тысячи километров по извилистым берегам северных морей, невольно приходит в недоумение. Еще удивительнее тот факт, что даже наиболее далекие друг от друга каменные спирали на самом деле не разнятся, а повторяют друг друга. Огромные расстояния и различные страны не позволяли принять единственно возможный вывод, что все лабиринты выложены руками одного народа. В первую очередь требовалось найти такой народ — многочисленный, освоивший морские просторы Севера не хуже легендарных викингов. Но где его искать? На всей территории, отмеченной лабиринтами, в эпоху неолита и позже, в эпоху бронзы, жили самые различные племена, оставившие на местах своих поселений предметы столь же отличающихся друг от друга культур.