— Понимаете, капитан, он просто подошел к кому-то в баре. Как мы говорили, возможно, у него такой способ устанавливать первый контакт с жертвой.
— Но он не рассчитывал на то, что женщина, к которой он подошел, станет твоей подружкой. — Почти злорадная ухмылка искривила губы капитана.
— Она мне не подружка, — небрежно ответил Роберт. — Но да, он не рассчитывал на то, что мы с ней знакомы. И мы бы никогда не узнали о том, что они встречались, если бы я бессознательно не нарисовал двойное распятие на листке бумаги, пока ждал ее в гостиной. Вот почему я говорю, что это счастливая случайность.
— Мы не сможем долго не допускать газеты к этому делу, ты же знаешь. Если он убьет еще раз, журналисты этого не пропустят, и какой-нибудь газетный умник свяжет эти убийства со старыми. А когда это случится, нам крышка.
В ответ Роберт промолчал, наблюдая, как капитан допивает свой переслащенный кофе.
42
— Есть новости от доктора Уинстона, — сказал Карлос, когда Роберт вернулся.
— Выкладывай, — сказал Роберт, снова наливая себе кофе.
— Как мы и ожидали, Кэтрин опознала в нашей второй жертве своего мужа Джорджа Слейтера.
Роберт никак не отреагировал. Карлос продолжил:
— Пройдет около пяти дней, прежде чем мы получим результат анализа ДНК тех волос, которые были найдены в машине Джорджа, но уже установлено, что это не его волосы.
— Какая разница? — сказал Роберт. — У нас еще нет подозреваемого для сопоставления ДНК.
— Это верно.
Роберт заметил, что у Карлоса слишком усталый вид.
— Ты как, малец? У тебя вид совсем изможденный.
Карлосу понадобилось несколько секунд, чтобы осознать вопрос Роберта.
— Да ничего, я в порядке. Мало спал в последнее время, вот и все. — Он помолчал, потирая глаза. — Я изучал досье на всех последних жертв, пытаясь найти какую-нибудь связь между ними или с одной из новых.
— И нашел что-нибудь?
— Пока нет, — удрученно ответил Карлос. — Может быть, этого нет в досье. Может быть, что-то было упущено в самом начале расследования.
— Упущено? Что упущено?
— Какая-то связь… то, что соединило бы все жертвы. Должно быть что-то общее, так всегда бывает. Убийца не может выбирать их наугад. — В голосе Карлоса звучала досада.
— Почему? Потому что так написано в учебниках? — Роберт показал на книги по судебной психологии на столе. — Дай-ка я тебе кое-что объясню насчет этой связи между жертвами, которую ты слепо ищешь. Я искал ее, как коршун, высматривающий добычу. Она поедала меня изнутри, как сейчас поедает тебя. Ты должен понять, что эта связь может существовать только в голове убийцы. Совсем не обязательно, что она имеет смысл для нас или кого-то другого. Для нас это могут быть самые незначительные мелочи, как, например… ну, что у всех жертв фамилии содержат три из пяти гласных или что они в какой-то особый день недели все сидели на одной скамейке в парке. Не важно, что это такое. Главное, что убийцу этот факт приводит в ярость. Вызывает у него желание убивать. Найти связь между жертвами — это лишь маленькая часть того, что мы должны сделать. Ладно, я признаю, это может нам помочь, но я не хочу, чтобы ты сгорел на этом… как я.
Карлос различил отцовские нотки в голосе Роберта.
— Мы не можем сделать то, что выше наших сил, и ты знаешь, что мы делаем все возможное. Не забывай, мы имеем дело с социопатом, который получает огромное удовольствие, когда похищает, пытает и убивает людей. Человеческие ценности, ставшие для нас второй натурой, в мозгу убийцы полностью искажены.
Карлос зажал переносицу, пытаясь предотвратить надвигающуюся головную боль.
— Каждую ночь, когда я ложусь в постель и закрываю глаза, я вижу их. Я вижу Дженни Фарнборо, как она смотрит на меня этими нечеловеческими глазами. Она хочет сказать что-то, но у нее нет голоса. Я вижу Джорджа Слейтера, привязанного к рулю, с полопавшейся кожей, как он кашляет на меня кровью. Слышу его последний крик о помощи и ничего не могу сделать, — сказал Карлос, на мгновение отворачиваясь от Роберта. — Я чувствую запах смерти того деревянного дома, гнилостный запах машины Джорджа.
Роберт знал, что переживает Карлос.
— Я начинаю пугать Анну. Я не даю ей спать, потому что мечусь в кровати. Видимо, я начал разговаривать во сне… то есть в те редкие случаи, когда мне удается заснуть.
— Ты рассказывал ей об этом деле?
— Нет, на это у меня хватило ума, но она боится. Она очень умная и слишком хорошо меня знает. Я не могу ничего утаить от нее. — Он слабо улыбнулся. — Надо вас как-нибудь познакомить, она тебе понравится.
— Не сомневаюсь.
— Как-нибудь пообедаем у меня.
Роберт знал, что мучает его напарника.
— Когда я в первый раз увидел то, что сделал Распинатель со своей жертвой, меня стошнило через тридцать секунд, — тихо сказал Роберт. — Я думал, что, проработав столько лет детективом, смогу выдержать любое испытание, какое предложит мне этот город… но ошибся. У меня почти сразу же начались ночные кошмары и так и не прекращались.
— Даже когда ты думал, что поймал убийцу?
Роберт покачал головой:
— Поимка убийцы может облегчить боль, но никогда не сотрет из памяти того, что ты видел.
Неловкое молчание установилось между ними.
— В то, первое, убийство один из первых патрульных, приехавших на место преступления, был новобранец, который только что поступил в полицию, не больше чем за два месяца до того, — вспомнил Роберт. — Он так и не смог этого пережить. Он несколько месяцев ходил к полицейскому психологу и в конце концов ушел из полиции.
— А как ты справляешься? — спросил Карлос.
— Проживаю каждый день, один за другим. День за днем, кошмар за кошмаром, — ответил он с печальными глазами.
43
Ей пришлось признаться себе, что она нервничает. Может быть, даже сильнее, чем думала. Бекки провела большую часть дня перед экраном компьютера, а другую — глядя на часы. Она не была уверена, что это: дурное предчувствие или приятное волнение, но какое-то странное ощущение не оставляло ее с тех пор, как девушка утром поднялась с постели. Она с трудом концентрировалась на работе и устраивала себе больше перерывов, чем обычно. Тот день был необычным, по крайней мере для Бекки.
Она ушла из офиса главного отделения «Юнион Бэнк оф Калифорния» на Саут-Фигероа-стрит около половины шестого вечера, раньше обычного. Будучи финансовым консультантом, она много сил и времени отдавала работе. Для Бекки было обычным делом задерживаться на работе до семи или восьми вечера.
Даже при таких пробках Бекки все-таки хватило времени заскочить домой и наскоро принять душ. Она также хотела примерить маленькое черное платье, которое купила во время обеденного перерыва специально для сегодняшнего случая. Когда Бекки подумала о новом платье и о том, как ей уложить волосы, она снова почувствовала тревогу. Девушка включила радио в надежде, что музыка ее успокоит.
Как все пройдет? Бекки была уверена, что жизнь не сильно изменилась с тех пор, когда она в последний раз ходила на свидание, но это было почти пять лет назад. Она помнила тот день во всех подробностях. Как она могла его забыть? Человек, с которым она встречалась в тот раз, стал ее мужем.
Бекки познакомилась с Иэном Таскером в банке. Обаятельный мужчина ростом сто восемьдесят пять сантиметров, курчавые светлые волосы, плейбой, который только что унаследовал значительную сумму денег после смерти своего отца-миллионера, заработавшего состояние на недвижимости. Будучи единственным ребенком, причем его мать умерла, когда ему было всего пять лет, он стал единственным наследником состояния отца.
Иэн никогда не умел обращаться с деньгами, и если бы спросили его мнения, то он бы, вероятно, предпочел потратить все деньги в Лас-Вегасе или Атлантик-Сити на блек-джек и рулетку, но по какой-то причине решил последовать совету лучшего друга и инвестировать часть денег.
Иэн совершенно ничего не понимал в финансах. Он не сэкономил ни пенни, не говоря уж о том, чтобы делать инвестиции, но его лучший друг однажды снова пришел к нему на помощь и предложил заглянуть в службу финансового планирования «Юнион Бэнк оф Калифорния».