— Получите и простите! В далёком времени мы были большими дураками надумав переделать вас под свой стандарт, за что сегодня и расплачиваемся» — немцам не нужны мои «исповеди» под диктовку паразитов из Фонда, немцы меня знают лучше, чемя их. Беспокоят сомнения в адрес «фонда», а как они рождаются и почему — тайна.
На шестнадцать вопросов «Карточки» было высказано не менее тридцати двух отборных матов с упоминанием женских и мужских половых органов, как по отдельности — так и в тесном общении. Поскольку план по мату выполнен, а спроса на сверхплановую продукцию нет заряд матерного гнева, выпущенный в адрес ворья из «Фонда примирения и взаимного понимания» был устным и не достиг цели.
— Заблуждение: ни письменный (видимый) мат, ни устный ваше ворьё не трогает.
Глава 13. Затишье перед выплатой
Когда-то накрытые одеялом оккупации будут до конца дней помнить о непреходящих желаниях того времени
а) что-то положить в вечно пустой желудок,
б) миновать близкого общения с предметами военного назначения как то: пули, снаряды, мины, бомбы а равно и с осколками перечисленных предметов.
в) выспаться после ночного налёта авиации. Чьи крылатые машины нагоняли страх не важно, как одни, так и другие и позже, не задавали вопросов освобождаемым:
— Мы вас погоняем, а вы потерпите, не возражайте, поди, война всё же! — дальнейшее происходило без возражений.
в) и было безразлично, чья бомба остановит «житие мое»: вражеская, или родная. («Нужное — подчеркнуть»).
Порядок следования пунктов а), б), в) мог быть иным, но набор корзины военного времени оставался неизменным, без умаления прелести указанных позиций.
Но пришло время, когда тысячам граждан с оккупированных территорий и побывавшим на вражеской территории в качестве рабочей силы сверху дозволили признаться себе и другим:
— Получить компенсацию в марках за прошлое — это вам не на Эверест взобраться! — моя «карточка претендента» поехала в столицу, а в органах социальной защиты повторно было сказано наше вечное и тревожное:
— Ждите…
Глава 14. Доче марки. Обогащение
Когда ожидание марок превратилось в пытку — из столицы пришла бумага, предлагавшая претендентам явиться на расчёты за прошлое по указанному адресу с набором документов удостоверяющих личность претендента.
За не доживших до компенсации могли порадоваться близкие родичи с доказательством родства, и жена умершего могла получить компенсацию, От пояснений пахло Западом.
Длинный коридор с кабинетами в доме социальной защиты уставили стульями отдыха состарившимся претендентам.
Пожилые люди степенно ждали вызова в кабинет, где шустрые и нахальные столичные товарищи выдавали марки, заработанные не их руками.
Шума, гама, попыток вне очереди войти в вожделенный кабинет и рассчитаться за прошлое со стороны вчерашних работников на Рейх не наблюдалось, и в таком поведении претендентов наша пара усмотрела чуждую советским людям культуру. Нужно говорить, что наблюдение было приятным на удивление? И только в конторе социального обеспечения имел удовольствие наблюдать, как поведение скромно, с переходом в бедность, одетых претендентов разительно отличалось от обычных, не порченных вражеским зарубежьем соотечественников.
— Выйди из кабинета обогащения товарищ с внушительного вида и провозгласи наглым, уверенным голосом:
— Компенсации отменяются! — работники на Рейх все, до единого, промолчали, и, потупив глаза, вышли на воздух.
— Рядом жили, а мы не знали, что в войну на Германию работали!
Коридор Отдела соцобеспечения представлял длинную квадратную трубу с окном в торце, глядевшем на закат. Вдоль стены кабинеты числом пять. Стандарт. Прежде и никогда впредь, подобные учреждения иными строить не будут.
Кабинет выдачи марок находился в одном конце коридора, а в другом, с окном на улицу, стоял товарищ, не имевший отношения к процедуре выдачи марок, и злыми глазами поглядывал в сторону счастливчиков.
Товарищ у окна не входил в число претендующих, но чего было пялить зрение на счастливчиков — хотелось знать, и медленно двигаясь к окну — приблизился к товарищу не ближе пары метров. Не прогадал и услышал ни к кому не адресованное шипение:
— Суки, на немцев работали, а теперь ещё и компенсацию им подавай! — злобная рожа «товарищ» без слов говорила: