— Начало жизни положило чудо кулинарии с названием «заокеанские куриные ляжки копчёные в отечестве».
— Почему не отечественные куриные ляжки, но заокеанские?
— Политический вопрос, а политика дело нехорошее, опасное. К тому политика пытается предугадать будущее, а мы сидим в прошлом. Что непонятно с заокеанскими ляжками? Не могут заокеанские производители куриных ляжек закоптить продукцию должным образом, нет таланта.
— До знакомства с заокеанскими куриными ляжками и жизни не было, во мраке пребывал, заокеанская куриная продукция подобна второму «сотворению мира».
Но почему заокеанская курица и ничто иное? Дерево — твоё, курица заморская, подозрения «о дружбе народов?»
— Бери аромат любого отечественного продукта без элементов генной инженерии и отправляйся в мир иной.
— А не прославиться нам законом? Маленьким, пустяшным и без надежды на исполнение по причине строгости? Внутреннего пользования, но чтобы закон попал под определение «закон суров — но это закон»!
— Тема?
— «Наркоман вправе колоться до поры, пока не отбросит лапти от перебора дозы, но подлежит уничтожению по ненужности обществу»
— Жёстко…
— Нормально, наркоман есть паразит, ненужность среде обитания нормальных людей. Наркоман сажает на иглу слабых разумом и телом, ему нужны «друзья по несчастью».
Под действие закона подпадает всякий, кто портит другого не только посадкой на иглу, но знакомит с алкоголем, табаком и ранними половыми связями…
— … а равно подлежит ликвидации всякий, кто завлекает слабых разумом в новые учения. Что ещё придумал, что мечтаешь узаконить?
— Для начала достаточно, излишества вредны, а в законах особенно.
В двадцать лет в подробностях помнил шестнадцать, в тридцать стал кое-что забывать, в пятьдесят подруга «Память» на просьбу вспомнить нужное показывает фигу. Фамилию мою помнишь?
— Понятно! Отныне будешь ходить под агентурной кличкой «Амнезинский». Вижу, не на того поставил…
— Как называется свойство памяти, когда с возрастом теряются крупные и важные детали прожитого, память не сортирует на приятные и не совсем таковы но валит всё в учу и без слов говорит:
— Любуйся!
О мелочах речь не идёт, мелочь потому и мелочь, что особых расстройств не вызывает. Хотелось бы назвать свойство «длинной памятью» по аналогии с короткой, а коли дозволяется жить короткой памяти — почему не быть и «длинной»?
— …и глубокой… Набирай умность, что-то вроде закона.
— Нам самодельных законов не хватает, пропадаем в беззаконии.
— Как понимать «самодельные» законы? Что, есть и с заводского конвейера?
— Живёшь по конвейерным законам и не догадывался? Однако!
— Проехали, давай, выкладывай, не мнись!
Читатель, если свалится беда и обзаведёшься незваным гостем — в первом контакте бери верхушку в руки, в том залог будущего успеха.
— Поменяй «верхушку», на «инициативу», «верхушка» из уголовного мира, претит… Продолжаю: «всегда есть промежуток во времени между уже сказанным, и тем, что предстоит сказать, и длина промежутка между «уже» и «собираемся» определяет зрелость нации». Как?
— Непонятно, туманно, но здорово! Если обокрал депутатов законодательного органа — плохо, если твоё порождение — ничего, звучит. Но что наш мелкий и несерьёзный закон? Затираем важные законы, а ты мечтаешь о выполнении своего законного лепета?
— А как вот это: «движение общества в неправильном направлении равно застою».
— Нормально, но без экспертной оценки принимать нельзя.
Что ещё приготовил?
— Пустячок: катим в общественном транспорте (троллейбус).
Ты смотришь в левое окно, я — в правое, одна улица с двумя пейзажами… то есть, картинами улицы.
Видеть одновременно правую и левую стороны одной улицы не получается, вертим головой в попытке захватить стороны, но достижения половинные: любуешься зданием банка до переворотной постройки, а здание городского театра, возведённое пленными захватчиками, остаётся без внимания.
— Банк важнее. Позволь вопрос?
— Давай.
— Водитель троллейбуса видит две стороны улицы…
— Водитель контролирует проезжую часть улицы и сигналы светофоров, правой-левой сторонам не уделяет внимание.
— Смысл закона?
— «Всякая прямая, а равно и ломаная линия, рождает две стороны: правую и левую».
— А в Космосе как?
— Пока не проведёшь линию, пусть и мысленную, правой-левой сторон не существует.