Стоило ужину закончиться, как Озир почти тут же покинул кают-компанию. Мне уйти оказалось затруднительнее, так как местные дамы почти сразу подхватили под локоток, утянув в свой тесный круг. Почти полчаса отвечая на расспросы о моде, роли женщины и прочих мелочах, то и дело поглядывала на часы. Ещё меня удивляло, что с такими вопросами валорки не приставали к Селене. Оджа широко улыбнулась, лукаво глянув на местных женщин.
- Они знают, что это бесполезно. О моде я могу сказать только то, что в целом можно носить, что хочешь, лишь бы причинные места прикрывало. То же самое о новинках кино или прочем. Я уже неизвестно, сколько времени не была на Земле, а некоторыми вещами не интересовалась никогда.
- Но ты же знаешь хоть что-то о роли женщин?
- Конечно. Меня на работе никогда не ущемляли, из этого могу сказать, что в среде ученых при должном уровне знания и мастерства можно чувствовать себя на равных. С поправкой на физическую силу и всякие моменты слабости.
- Да, с тобой и правда скорее стоит говорить о создании новой колонии, чем о последнем веянии в моды в сфере нижнего белья.
- Это точно, - весело рассмеялась оджа, разведя руки в стороны и демонстрируя вполне стильное, но универсальное платье широко кроя. Такое могли носить и сегодня, и две сотни, и тысячу лет назад в любом конце вселенной.
Вырваться из нежных, но цепких рук валорок я смогла, только сославшись на усталость. Голова и правда начинала гудеть, так как весь вечер мучили сомнения, правильно ли я поступаю. Настроение не поднимало и тяжелое ощущение взгляда золотых глаз, так и прожигающее спину между лопаток.
Сумудин.
Работы было не слишком много, но мысли в голове все время вертелись по одной и той же траектории, создавая водоворот и не позволяя сосредоточиться. Большую часть времени, проводя в комнате или в ангаре у Птички, я думал и думал, пытаясь рассмотреть вопрос с разных сторон. Выходило плохо. Выходило, что я просто влюбился. Это было странно и совсем не похоже на те чувства, что я испытывал когда-либо раньше, но другого объяснения не было. Это было совсем не то летящее чувство эйфории и восторга, которое я знал. Это была тянущее, ноющее и острое ощущение оголенных нервов. Мне не нравилось, когда Ольса была рядом, еёразные, так и не понятые мной эмоции, которые иногда прорывались через обычный поток ощущений, просто выбивали из нормального мироощущения. И меня до ужаса бесило, когда я не знал, где она.
Желание просто запереть землянку в комнате и не выпускать, пока во всем не разберусь, иногда становилось до опасного сильным. Может ли на самом деле так проявляться влюбленность? Ответа у меня не было.
Но ощущение спокойствия, возникшее, после нашего порывистого поцелуя, волновало не меньше всего остального. Это было правильно, это было цельно и честно. Можно ли назвать поцелуи честными? Определенно «да». Чем больше я размышлял, тем отчетливее представлял, куда нас такие поцелуи могли бы завести.
Сихерче.
Просматривая все события прошедших дней, никак не мог понять, в какой момент эта женщина выдернула мою душу. И что она с ней сделала. Будь Ольса на самом деле посвященной дарийской жрицей, ведьмой, знахаркой и кем угодно ещё, я хотя бы мог смириться с происходящим (хотя, вряд ли).
Не отрываясь, стоя в компании других офицеров, всматриваясь в узкую спину, затянутую в темное синее платье, такое же узкое, как Ольса носила всегда, я принял решение. Раз теория не дает нам никаких ответов, видимо, настало время приступить к практике. Первым делом решим вопрос с её «горькими» эмоциями, раз они мешают мне жить. А там посмотрим, как близко мне нужно к ней подобраться, чтобы в голове снова стало ясно, а на сердце спокойно.