- Я и говорю серьезно, - я надула губы. – Я была у нее все две недели. Отлично провела время.
Я своим лбом прикоснулась к его.
- Ты один раз тогда приехал к Авелин. Сидел на диване, говорил про какой-то запах, а потом заснул. Я… - запнувшись, я опустила голову и продолжила: - Я увидела, что ты шел по саду и еле успела спрятаться под столом.
Матео медленно выдохнул.
- Охренеть.
- Только, пожалуйста, не злись. Авелин очень волновалась за нас и…
Лонго закрыл мои губы новым поцелуем. Жадным, грубым и таким неистовым. Срывая мое нижнее белье. Расстегивая свою ширинку.
- Подожди, я хочу, чтобы все было идеально, - разрывая поцелуй, я обняла Матео за шею. – То есть, весь наш секс идеален, но… давай снимем мое платье. Я не хочу его порвать.
Лонго шумно выдохнул. На несколько секунд закрыл глаза, но все же отстранился и, перевернув меня на живот, начал расстегивать платье.
Понадобилось время, но я его сняла и, когда Лонго опять накрыл меня собой, я вновь завозилась.
- Что на этот раз? – спросил он, кусая меня за плечо.
- Теперь ты, - я зашипела, но начала расстегивать пуговицы на его рубашке.
Лонго всегда полностью раздевал меня, но сам при этом оставался в одежде. А мне сейчас хотелось иначе. Чтобы обнаженная кожа к коже.
Матео закрыл глаза, но сел ровно, ожидая, когда я сниму с него рубашку. Я пальцами прекрасно чувствовала то, насколько сильно его тело напряжено, но никуда не торопилась. Ловила удовольствие от каждого мгновения. И не могла оторвать взгляда от постепенно обнажающейся смуглой кожи и идеальных мышц.
Когда я сняла его рубашку, Матео взял мою ладонь и положил на свою ширинку, под которой я прекрасно чувствовала каменный член. Это намек, чтобы я поторопилась?
Но все-таки я хотела еще немного помучить Лонго. Прикоснуться к нему так, чтобы он в итоге не выдержал, но… Я замерла увидев его руку.
Я уже и забыла про его татуировку. Лишь случайно скользнула по ней взглядом, а почувствовала себя так, словно меня током ударило.
- Это же… я? – спросила, еле слышно, пальцами прикасаясь к рисунку на руке Матео.
Кажется, я забыла, как дышать и сердце забилось настолько быстро, как, казалось невозможно. Я совершенно не верила в то, что видела.
- Да, - Лонго опрокинул меня на кровать. – Но давай ты посмотришь на нее позже. Сначала ты. Подо мной.
Я одной ладонью сжала запястье Матео. Вторую положила ему на плечо. Извернулась и опять посмотрела на его руку.
Черты своего лица я узнавала прекрасно, но там все было намного сложнее. Джиозу точно гений. Это не просто какой-то портрет. Переплетение линий, моих любимых цветов. У меня дыхание перехватывало. Это было настолько красиво…
- Зачем, - спросила еле слышно. Такого я точно не ожидала и сейчас не могла даже слов подобрать.
- Потому, что я обожаю тебя, - произнес он мне в губы, жарко возвращая те слова, которые я сказала ранее.
И я резко обняла шею Матео. Прильнула к нему и своими губами впилась в губы Лонго. Чувствуя, как сердце сходило с ума и я вся дрожала. От нахлынувших эмоций и от счастья.
Эпилог
Месяц спустя.
Сегодня я видела мачеху. Она меня не заметила, а я долго стояла рядом со своей машиной, пытаясь понять действительно ли это Илерия. Обычно роскошные волосы, уже теперь выглядели, как солома и были собраны в растрепанный пучок. Безупречное лицо посерело, осунулось. Кажется, мачеха сильно похудела. Была одета в джинсы и футболку. Явно дешевые. Обычно она бы такую одежду даже в руки не взяла.
Среди еще сонных прохожих она казалась серым пятном. Поломанным. Сгорбившимся.
В последнее время я кое-что слышала про Илерию. В частности то, что ее стали считать сумасшедшей и виной этому то, что она полностью голой пробежала по площади. Это произошло уже давно. В сети даже видео имелись и я понять не могла, как такое упустила, но сопоставив даты, предполагала, что к этому причастен Матео.
Про сводных сестер я знала еще меньше. Как-то случайно познакомилась с их одногруппниками и услышала, что Джину и Велию исключили из университета. Они просто перестали появляться на учебе. Кажется, вообще не выходили из крошечной квартиры, которую снимали. Кое-кто из их группы пытался ходить к ним. Просто узнать, что случилось. Но Джина и Велия просто за закрытыми дверями крикнули, чтобы они убирались.
Узнать больше про них я не пыталась. Наши жизни больше не соприкасаются. Но, смотря на Илерию, я почувствовала, как что-то в груди кольнуло. Я бы не сказала, что это была жалость. Мы обоюдно ее друг к другу не испытывали, но я почему-то вспоминала о прошлом. О тех временах, когда отец еще был жив. Илерия тогда была замечательной и лишь позже ее что-то испортило. Но ведь был же отрывок времени, когда мы являлись семьей.