А вот это похоже достойно внимания. Едва касаясь пальцами черной бумаги письма Себастьян склоняется над листом, хмурится и губу изнутри прикусывает. Конечно каждый из них хотя бы раз слышал, о том, что у Виктора была дочь, но никто никогда ее не видел. И было это так давно, что все позабыли о самом ее существовании. Себастьян подозревал, что Виктор отправил ребенка подальше от политических игр, куда-нибудь в Россию к примеру. Но откуда она взялась сейчас, именно в этот момент, и сколько лет этой девочке, не больше пятнадцати?
-Дочь? – едко выговаривает Френк словно не время услышанному.
Вдоволь насмотревшись на письмо Себастьян отталкивает его от себя, демонстративно вальяжно откидываясь на спинку кресла и сцепляя руки в замок на животе. Письмо вновь плавно скользит по столу оказываясь в руках Корвелла.
-Какая еще к черту дочь? – шальным взглядом Френк перечитывает содержимое письма, словно в нем что-то может измениться. -Нас приглашает на поклон к Виктору, взявшаяся из неоткуда дочь. И я должен в это поверить?
-У нас не остается выбора. Мы все являемся участниками этой игры. – подытоживает Марко облизывая пересохшие губы. -К тому же, - Канавалле разводит руками. -Не будем лукавить, всем нам интересно знать, куда же Виктор дел проклятую флешку. – обведя взглядом каждого из присутствующих Марко словно искал подтверждения своим словам. Его маленькие, черные глазки задержались на Касе дольше положенного. Этот маленький жест не ускользнул от внимания Себастьяна.
-И мы что же, должны идти на поклон к этой мелкой сучке? Откуда она вообще взялась? – Френк сам того не замечая заходил туда сюда по залу меряя помещение шагами.
Желание треснуть Френка рожей об стол резко возрастало с каждым его произнесенным словом. Порой Себастьян не мог вспомнить за какие такие заслуги Корвелла вообще смог пробиться в верха. Без лицемерия и преувеличения садизм никогда не был его чертой, и уж наверняка не был привычкой. К методом мафии, жестоким и необратимым, Себастьян никогда не прибегал без необходимости. Для него это принципиально важно.
-Если более нет насущных тем? – губы Себастьяна скривились в подобии саркастической улыбки. Он неспеша встал из-за стола расправляя и застегивая пиджак. Кас встал из кресла следом, словно по немой команде. - Полагаю, мы закончили.
Тратить драгоценное время на пустые разговоры было бессмысленно и недопустимо. Тем более после обнародованной и ценной информации касательно дочери Виктора.
Полумрак заполнил кабинет, лишь настольная лампа и несколько бра на стенах освещали помещение. Тиканье напольных часов нарушало забвенную тишину.
-Ты не пробовал идти по другому пути.
-Потому что я не хочу.
-Себастьян, - Долорес довольно резко дернула сына за плечо, -В твоей жизни есть люди, которых ты подставляешь под удар. Вспомни о сестре, о племянниках.
-Я не ищу твоего совета в этом вопросе, мама. – Себастьян сурово смотрит на Долорес. -С каждым днем наше влияние растет, наша семья растет. Если я не буду защищать свое, всех людей которые мне дороги уничтожат.
-Ты видишь выход только в войне, которой не было уже столько лет. Между семьями. Многие погибнут. Траурные церемонии будут одна сменять другую. Неужели это того стоит? – взгляд Долорес блуждает по лицу сына ища хоть намек на сомнения, за которые она могла бы зацепиться как за спасательный круг. -Ты того же мнения, Кас? – Долорес резко разворачивается к парню прожигая его суровым взглядом.
-Они убили вашего мужа много лет назад, потому что он им мешал. – Кас что до этого момента молча подпирал книжный шкаф поднял уверенный взгляд на Долорес. -Они убьют нас всех, Себастьяна, Аделаиду, - Кас тяжело сглатывает и делает паузу сцепляя руки на груди. -Они не пожалеют и детей. Если сейчас мы не вмешаемся в ситуацию и отступим, поверьте, траурных церемоний будет куда больше, чем вы можете представить.
-Раз Виктор мертв – это лишь приблизит их к тому, что я обещал сделать с ними еще давно. – Себастьян с силой сжимает челюсть.
-Ты причастен к его смерти? – устав спорить с сыном Долорес опускается в кресло.
-Как ни странно, нет. Но врагов они успели себе нажить предостаточно во времена своего взлета, и это не только мы.