— Удачи, Вэйн. Видит Бог, мы нуждаемся в ней.
— Боишься?
— Нет, — со вздохом ответила она, устраиваясь поуютнее рядом с ним.
«Черт, военные могли бы блюсти свою пуританскую мораль каким-нибудь другим способом, — уже не в первый раз с досадой подумал он, — а не устанавливая на кораблях койки, где тесно даже одному. Лежать на них вдвоем — это вообще сплошное мучение». Существовала даже известная шутка, что, дескать, стань адмиралом, и тогда тебе будет положена такая широкая кровать, что на ней могли бы поместиться все, с кем ты переспал, пока карабкался наверх.
— Просто мне жаль, что все это кончается.
— Мы с самого начала знали, что это ненадолго, — так же негромко ответил Ясон.
— Так, как сейчас, не было никогда, милый. Ни в школе, ни потом.
Он почувствовал, что внутри у него все сжалось. Впервые с тех пор, как они отправились в этот поход, у него возникло пронзительное ощущение, что, возможно, он не доживет до завтрашнего дня. Это было странное, совершенно новое чувство. Как это? Его не будет, а весь мир останется? Останутся друзья, они будут слушать речи, горестно качать головами и бормотать фразы о «бедном Ясоне». И очень скоро почти все выветрится из их памяти. Останутся воспоминания лишь о некоторых историях, связанных с ним, порою грустных, но чаще забавных. Ну, может быть, кто-то наедине с самим собой утрет пару слезинок — и это все.
И еще он отчаянно, страстно желал, чтобы уцелела Светлана. Думать о том, что она может умереть, было тяжелее всего — а ведь она тоже могла погибнуть сегодня. Тогда после них не останется ничего, только короткая заметка в местной сводке новостей, и появится еще по одной синей звезде в окнах их матерей.
Он почувствовал себя обманутым. Другие люди могли любить, жениться, растить детей, которые останутся после них. Но не он и не Светлана.
Он ощутил влагу на груди и понял, что она плачет — совсем беззвучно, не вздрагивая и не всхлипывая. Просто плачет молча.
Он обнял ее и прижал к себе, чувствуя, как бьется ее сердце. На корабле стояла тишина, случайные голоса в коридоре звучали приглушенно, точно все затаили дыхание, стремясь полностью насладиться последними спокойными часами перед боем.
— Светлана? — Голос за дверью звучал негромко, но настойчиво.
Она вздохнула и, наклонившись, подняла с пола форменную рубашку.
— Здесь, сэр.
— Пора, ребята.
— Иду, сэр.
Выронив рубашку, она на мгновение снова прижалась к Ясону.
— Меррит?
— Кто же еще? Он сам предложил мне провести оставшееся время с тобой; обещал позвать, когда пора будет надевать снаряжение.
Ясон обнял ее и крепко прижал к себе. Она тоже обняла его, а потом нехотя встала и начала одеваться. Села на койку, чтобы натянуть ботинки, и поцеловала его в последний раз.
— Увидимся после, — прошептала она.
— Конечно. Береги себя, дорогая. Скажи Мерриту, что все в порядке, мы вас прикроем.
— Не рискуй зря.
Ясон хотел улыбнуться, но не смог.
— Я люблю тебя, — прошептал он — Я всегда любил и буду любить тебя.
И она ушла. Он остался один, в тишине ожидая сигнала о начале последнего прыжка прямо в сердце килратхской Империи.
ГЛАВА 8
— Всем пилотам занять свои места в кабинах. Ясон сидел у экрана общей связи в комнате подготовки пилотов. Голос офицера прозвучал взволнованно и раздраженно; повсюду ощущалось истерическое возбуждение, вызванное мыслью о том, что они собираются нанести удар в самое сердце врага, и ощущением страха от того, что их ожидает.
— Порядок, ребята! Удачи вам, доброй охоты! Вперед!
На ходу застегивая скафандры, пилоты ринулись к двери.
— Всем боевым постам — готовность номер один!
По кораблю прокатился рев сигнала боевой тревоги. В полутемных коридорах замигали аварийные огни — происходила загрузка энергии в системы стрельбы и защиты.
— Что сообщают разведчики? — спросил Ясон.
— Старлайт докладывает, что на перехват идут около двадцати килратхских истребителей и три сторожевика.
— Хорошо. Я тоже взлетаю.
Он влился в поток людей, спешащих по коридору. Весь корабль находился в полной боевой готовности с момента последнего прыжка, но, как ни странно, до сих пор им встретились лишь один сторожевой корабль и чуть больше десятка истребителей. Сражение с ними закончилось прежде, чем он успел взлететь. Он приказал своим людям вернуться и поберечь силы, до тех пор пока они не встретят серьезное сопротивление.
Сейчас, похоже, этот момент настал.
Космические пехотинцы уже сидели в своих катерах, и палуба казалась неожиданно просторной. Он увидел Меррита в полном боевом снаряжении, с лазерным ружьем на плече, около одного из оставшихся «Сэйбров». Заметив Ясона, он небрежно отдал честь и поднял вверх большой палец. Рядом с ним стояла Светлана. Ему вдруг страстно захотелось, чтобы, как водится в мелодрамах, она перед взлетом упала ему на грудь, но привычка к дисциплине, конечно, удержала ее. Она лишь помахала ему рукой, это получилось немного по-детски и грустно. Он помахал в ответ и заставил себя отвернуться.
— Задайте жару шерстяным мешкам, сэр! — крикнула Спаркс, убирая трап.
— Командный пункт «Таравы», какова обстановка?
— Один наш разведывательный истребитель уже уничтожен. Старлайт докладывает, что много, повторяю, много кошек взлетают со второй луны. На подходе три сторожевика. Коммодор О'Брайен приказал эскортирующим кораблям лететь навстречу врагу и вступить в бой.
По крайней мере, эти действия О'Брайена укладывались в рамки стандартной тактики, но Ясона сейчас беспокоило другое.
— Офицер полетной палубы!
— Здесь, сэр!
— Пусть впереди меня взлетает Думсдэй. Я хочу, чтобы по крайней мере один истребитель, вооруженный торпедами, как можно быстрее оказался снаружи.
— Есть, сэр!
Ясон переключил свой экран на дисплей капитанского мостика, чтобы следить за ходом развития событий. «Сэйбр» Думсдэя, торопясь взлететь, проскочил совсем близко от него, на какое-то мгновение ему показалось, что он заденет его истребитель крылом.
Палубная команда сейчас работала гораздо лучше, чем прежде, хотя у них было не так уж много времени для отработки всей последовательности полного боевого взлета. И все же они работали как часы. Истребители один за другим проносились через шлюзовую камеру — Монгол, Раундтоп, Одинокий Волк. Наконец дошла очередь и до Ясона.