- Пошли!
2
В ту же ночь задворками, по огородам, к дому Юшки крадучись шел Сидор.
Дверь Юшкиной избы оказалась открытой.
- Есть кто дома? - тихо спросил Сидор, сунув голову в темный проем двери.
- Есть, есть, проходи. Кто там? - ответила Авдотья.
- Это я... Сидор.
- Батюшки-матушки, - растерялась Авдотья.
- Што дверь-то ночью нараспашку держите?
- А чего у нас красть-то? Духоту да смехоту, как отец скажет?
- Где сам-то?
- Да все с конем, все с конем. Слышишь? Как с человеком гутарит! Чуть языком не облизывает. Садись на лавку. Темно у нас, как в погребе, свечка вся сгорела.
Сидор молча нащупал лавку, сел.
- Упадом падает мой мужик. Я уж говорю ему: чем так убиваться, лучше батрачь всю жизню. Таперь вот рыдван ищет, с ног сбился. Утром в Ивановку бегал. Услыхал от кого-то: у Завидона рыдван за ригой валяется старый - и побег. Вернулся - ноги едва волочит. Лег на лавку: дай, грит, полушубок. Даю. А он его не под голову, а в ноги. С ума спятил отец! Грит, ноги-то работали, им отдых нужон, а голова бестолковая заслужила того... Вот она и есть - духота да смехота... От кого их прятать?
- Ай кто пришел, Авдотья? - спросил Юшка, появившись в дверях.
- Сидорушка к нам пришел, отец, кормилец наш.
- А, советская власть! Какая нужда в ночь пригнала? В батраки больше не наймусь. Ты бы вот, советская власть, рыдванчик мне спроворил. Хоть завалященький...
- А что, если я с этим и пришел к тебе? - с ухмылкой сказал Сидор.
- Врешь! Свой старый не отдашь, а в селе нет даже ступицы гнилой нигде. Я все обрыскал.
- А вот и отдам, - испытывая Юшкино терпение, ухмыльнулся Сидор.
- Не пойму я тебя: куда ты гнешься, куда ломаешься?
- А вот и понимай: телегу тебе даю. Время, Юхим, пришло другое. Давай забудем старые несогласии. По земле теперь родниться надо. Ведь в одну землю-то сохи втыкаем. А еще то ли будет!
- Да ты што?.. И вправду рыдван дашь? - обрадовался Юшка.
- Зря слов не бросаю. Приводи завтра своего вороного и запрягай.
- А не попятишься опосля? - все еще не доверяя, подошел к Сидору Юшка.
- Вот те крест. - Сидор махнул в темноте пальцами перед лицом.
- Погодь, погодь, а што я должон тебе за рыдван делать? Не даром же...
- Даром, Юхим. Я вить твои труды помню, не забудь и ты мое к тебе благоволение... Тебя-то в комитет, выбрали?
- Васятка от нашей родни.
- Еще кого же почитать?
Юшка сказал. Он механически отвечал на вопросы, а думы его были далеко. Он хорошо помнит Сидорову, телегу... каждую чекушечку помнит. Сколько копен свозил на ней с больших Сидоровых полей!
- Решили небось чево?
- А? - очнулся Юшка. - Решили-то?.. Завтра общая сходка. Хлеб собирать голодающим.
- Ишь, хлеб понадобился! А они его пахали, сеяли? - И он засуетился, заторопился. - Ну, ты завтра за телегой приходи. Да не забудь, коль что... Спросит кто - скажи: даром, мол, отдал... и вещички те... совсем отдаю. Не забудь!
3
Кривуша приютилась на склонах большого оврага, как бы прячась от холодных степных ветров. От сходной избы, что у моста через ручей, видны почти все избы, окруженные желтыми шляпками подсолнухов.
Панов внимательно разглядывал село. Рядом с коренастым, плечистым Василием он казался совсем юнцом. Худоба бледного его лица особенно бросалась в глаза.
- Тихо тут у вас, никаких классовых боев, - сказал он мечтательно, как на курорте. Воздух чистый.
- Подожди, увидишь и классовые бои, - пообещал Василий. - В тихом омуте черти водятся.
К ним подошел комиссар продотряда Забавников - высокий, сутулый кузнец - и по-отцовски положил руку на плечо Панова:
- Люди уже собираются.
К сходной избе группами и поодиночке шли мужики, тревожно поглядывая на повозку с пулеметом, стоявшую у амбара. Любопытные женщины сидели на завалинках ближайших домов. Шушукались, щелкая подсолнухи, сердито сплевывали лузгу. Ребятишки вертелись тут же, они успели выкупаться в грязном ручье у моста и теперь старательно приглаживали мокрые вихры.
Из сходной избы продармейцы вынесли ветхий качающийся стол, кое-как установили его на земле перед толпившимися кривушинцами, накрыли красным сатином. К столу подошли Панов и Забавников.
Василий стоял неподалеку. Глаза его отмечали каждое движение в толпе, он видел, что в стороне вокруг Сидора и Потапа собралась вся сельская знать и кое-кто из середняков. Беднота теснилась у самого стола, почесывая затылки и весело переругиваясь, а за спинами, словно прячась от света, гомонили, пыхтя самосадом, осторожные середняки...
- Товарищи крестьяне! - Панов поднял руку.
Толпа разом затихла, кто-то в задних рядах крикнул: "Погромче! Не слыхать!"
- Товарищи крестьяне села Кривуши! - заговорил ломающимся баском Панов. - Вчера по декрету рабоче-крестьянского правительства у вас в селе вместо кулацкого, контрреволюционного Совета создан революционный комитет беднейшего крестьянства. Председателем комитета бедноты избран фронтовик товарищ Ревякин.
Панов оглянулся на Василия, как бы указывая, что вот, мол, он, ваш председатель, а из толпы, оттуда, где стояли Сидор и Потап, послышались злые выкрики:
- Самозванец!
- Кто его выбирал?
- Мы не признаем!
- Совет есть, с нас хватит!
Панов отыскал глазами бедняков:
- Товарищи, вы выбирали комитет бедноты?
- Выбирали! Чего там скулят толстосумые? - ответил одноногий фронтовик Сергей Мычалин. - Кто там сумлевается? Иди суда! - И он поднял над головой суковатую палку, заменявшую ему костыль.
- Товарищи! Власть на данном этапе принадлежит только пролетариату и беднейшему крестьянству - самым решительным борцам против капиталистов и помещиков. Только эти классы обеспечат всему народу справедливость и мир!
- Обеспечили! Всех мужиков угнали воевать! - крикнул женский голос с завалинки.
- Слыхали! Голытьба нас обеспечит?! Ха-ха-ха...
- Товарищи! - Голос Панова стал жестким и злым. - Войну нам навязала Антанта. Капиталисты Америки, Франции, Англии испугались, что советская власть крепнет. Так неужели мы, русские люди, сдадимся на милость Антанты? Не будет этого! Неужели мы станем на колени перед свергнутыми классами? Нет, не станем! Смерть буржуям!
- Буржуи соль нам давали, а ты привез сольцы? - ехидно пропищал голосок со стороны.
- Вот прогоним беляков от Каспия - соли сколько хочешь будет у нас, товарищи! Так что все подобные выкрики на руку нашим врагам. Крестьяне должны держаться пролетарской власти, а не цепляться за сплетни мироедов. Товарищ Ревякин, зачитай список комитета бедноты.