– Существуют телефоны-автоматы.
– Я не думал, что так опоздаю. – Он бросил взгляд на двух ее подружек, которые глотали улыбки и, не теряясь, глазели на него. – Не сердись... позволь мне пригласить тебя на ужин.
– Думаю, лучше я останусь здесь.
Он одарил ее едва заметной улыбкой.
– Ты и вправду хочешь заставить меня страдать из-за этого, да?
– Ты этого заслуживаешь.
– Просто дай мне шанс загладить вину.
– Не думаю, что это возможно.
Марианна погасила сигарету.
– Дай парню шанс, Кристи.
Кристи посмотрела на подругу, сузив глаза.
– Вот что я скажу, – произнес Брайан, – приглашаю тебя посоревноваться в пул или дартс. Выбирай сама. Если я выиграю, мы идем ужинать.
– А если я? – спросила Кристи.
– Тогда ты выберешь наказание.
– Это может быть опасным, – поддразнила она, начиная воодушевляться этой мыслью. Он был таким страстным. – У меня довольно дикое воображение. Это может быть унизительно.
Его сексуальные глаза сверкнули.
– Тогда, может, мне стоит проиграть специально – сказал он, и она засмеялась.
– Хорошо, я согласна. – Она допила свое пиво и поднимаясь на ноги, почувствовала, что у нее слегка кружится голова.
– Осторожнее, – предупредила Марианна. – Кристи у нас мастер.
– Я тоже, – уверил ее Брайан, когда она направилась к мишени для игры в дартс и схватила несколько дротиков.
У нее было странное ощущение, что кто-то наблюдает за ней кроме ее подружек. Она обвела взглядом бар и увидела, что никто на нее не смотрит. О, было несколько парней, играющих в пул, которые подняли взгляд и подмигнули ей, и она испугалась, что бармен смотрит на нее, словно он внезапно засомневался в ее возрасте, но никто не смотрел зловеще. И все-таки она никак не могла избавиться от этого неприятного ощущения.
– Но есть одно условие.
– Да?
Брайан взял ее за руку. До этого момента она и не осознавала, насколько он больше.
– Одно правило.
– А, так теперь появились правила? Отлично. Ладно, что за правило?
– Если я проиграю, а я не собираюсь этого делать, ты не можешь просить, чтобы я повлиял на твою оценку по предмету Заростера. Ты мне нравишься, но я не собираюсь портить себе из-за этого жизнь, понимаешь? С философией ты разберешься сама.
– О, какая жалость. А я-то надеялась, это мой шанс получить пятерку.
– Я серьезно.
– Прекрасно, но все остальное можно? – спросила она, и его пальцы чуть разжались, их кончики принялись поглаживать внутреннюю часть ее запястья.
– Хорошо, – ответил он, и его глаза снова озорно блеснули. – Все, что угодно.
Глава 15
Бенц провел воскресное утро, работая над делом. Он связался с управлением, но, кроме гангстерской поножовщины на береговой линии и дорожного происшествия неподалеку от аэропорта, не было никаких сообщений, которые наводили бы на мысль о том, что убийца, которого чувствовала Оливия Бенчет, снова пустился во все тяжкие.
Но, с другой стороны, она видела не убийство, а только слежку за женщиной.
Он также проверил несколько других возможных зацепок, позвонил людям, которые видели дом в районе Сент-Джон, где было совершено убийство, и сверил людей, которые были сняты на камеру Хендерсоном, со списком свидетелей, которые видели пожар. На видео личности троих – молодая парочка и парень в тени – не были установлены. Все остальные дали объяснения.
Полиция Лафайетта побеседовала с Реджи Бенчетом и собиралась прислать по факсу рапорт, но пока не было никаких указаний на то, что он был в Новом Орлеане, когда происходило последнее убийство, – полиция все еще занималась проверкой его алиби.
Бенц составил список компаний, специализирующихся на изготовлении неоновых вывесок, а также список баров. Может, кто-нибудь вспомнит бокал с розовым мартини, хотя недавнее видение Оливии не имело ничего общего с убийством.
Пока.
Затем еще были церкви и священники, которые проводили церемонии. Эти списки тоже у него имелись.
Устав от бумажной работы и от следов, ведущих в никуда, он сделал перерыв, решив потренироваться в задней спальне. Одетый лишь в боксерские шорты, он принялся колошматить мешок. Это тренировало его мышцы, снимало стресс и позволило сбросить пятнадцать фунтов за последние шесть месяцев. Он становился таким чертовски здоровым, что даже самому не верилось.
Никакого бухла.
Никаких сигарет.
И женщин.
Если не считать Оливии Бенчет, которую он знал лишь несколько дней и один раз поцеловал. Это был отличный поцелуй. Но это нельзя назвать романом.
На спине у него начал выступать пот. Он живет, как монах. Монтойя обвинил его в том, что он ведет слишком замкнутую жизнь, и истина заключалась в том, что молодой полицейский был прав.