Он также был одним из снайперов, которые не получили никаких повреждений во время боя, поэтому их маскировка до сих пор идеально функционировала. Различить «призрака» в текущих условиях можно было только по отражаемым, неестественно дрожащим, многократно преломляющимся и размытым языкам огня, и то лишь под определённым углом и с близкого расстояния. А если не знать, где именно он находится, то заметить его вообще невозможно.
Названные командиром бойцы разошлись в разные стороны, повторно осматривая территорию. Очень скоро к семи зелёным точкам на дисплее добавилась резко контрастирующая с ними красная: один из «призраков» заметил кого-то, но не успел выстрелить – человек перебрался за другое укрытие.
Если бы они оставили этого счастливчика – это ничего бы не изменило, а задача всё равно была бы выполнена. Но командир не собирался никого оставлять. Если он может убить ещё хотя бы одного ненавистного врага и тем самым приблизить победу – он обязательно должен это сделать. Даже несмотря на то, что время истекало, что до него уже доносились звуки приближающихся с юга машин с ожидаемым подкреплением, он всё равно уверенно двинулся к врагу, зная, что успеет. Быстро добравшись до уничтоженного бронетранспортёра, «призрак» осмотрелся – компьютер указывал, что человек прятался за горящей машиной, но заглянув туда, он никого не обнаружил.
Бойцы за забором продолжили обход, пытаясь снова засечь свою жертву и вскоре им это удалось – человек прятался неподалёку, за кучей хлама, всего в десятке шагов от командира. Они могли бы убить его, но командир запретил стрелять – пусть подкрепления думают, что бой окончен. Командир не видел жертву, но её видели другие «призраки», и благодаря этому сам командир видел мерцающий красный контур притаившегося за укрытием человека. Он двинулся к нему: неумолимый, безмолвный убийца. Солдат услышал что-то, осторожно выглянул из-за своего укрытия, прищурился, пытаясь разобраться, что не так впереди – огонь горел как-то неестественно, пятнами и угловато, что ли, а ещё, если всмотреться, то можно было различить очертания чего-то, похожего на человека. Но он не успел разобраться, что именно увидел – марево поколебалось, а через мгновение мощный удар в голову, сопровождаемый хрустом ломающейся кости, привёл к открытой черепно-мозговой травме, не совместимой с жизнью. Тело бедолаги свалилось к ногам убийцы, но тому было мало, и последовавший через несколько секунд удар ногой окончательно размозжил жертве голову. Последняя отметка на дисплее погасла.
Через минуту на территорию станции вошло сильное подкрепление и рассредоточилось, занимая периметр. Ещё через полторы минуты вся станция и часть эшелона с танками и боеприпасами вместе с прибывшими солдатами утонули в огненном вихре.
Глава 8.3
Расстояние до границ своей группировки было не так уж велико. В теории даже с учётом состояния дорог его можно было преодолеть за день, но на деле всё оказалось сложнее. Проблемы с техникой и ранее неоднократно случались, но в этот раз они были особенно некстати. Первым сломался один из грузовиков: раздался громкий, душераздирающий хруст, после которого в машине что-то заклинило. Как в итоге выяснилось – сломалась трансмиссия. Из-за этого пришлось потратить немного времени, пока разобрались, в чём именно проблема и поняли, что её невозможно устранить. Затем перегрузили людей и снаряжение в другие грузовики и продолжили путь. А вот следующую проблему решить, банально бросив сломанную машину, уже не получалось.
Всю технику, кроме грузовиков, «Анархисты» получили у «Булата», в ближайшем к зоне проведения операции месте. У них не было времени подробно оценить её состояние, поэтому, понадеявшись на техников и механиков «Булата», «Анархисты» просто ушли на этой технике в бой. Слава богу, сам бой и предшествующие ему марши все машины прошли замечательно, но на обратном пути на повреждённом танке каким-то образом выбило один из пальцев гусеницы. За считанные секунды полуторатонная гусеница сползла с катков, танк плавно повернул и чуть не уехал в лес. Водитель вовремя остановил многотонную машину, но почти вся колонна вынуждена была резко тормозить. Повезло ещё, что никто не пострадал.
Ремонт занял много времени, и пока Ростовцев с остальными танкистами на неудобном для такой работы ландшафте возились с гусеницей, наступили сумерки. Впереди их ждало ещё примерно сто двадцать километров отвратительной, непредсказуемой для колёсной техники дороги. Впрочем, как показала практика, для гусеничной – тоже.