– Я хочу спросить кое-что. На этот вопрос ты точно сможешь ответить, – настойчиво попросил Волков.
– Например?
– Что происходит на фронте? Ходят слухи, что враг близко. Это правда?
Подобная информация военными, разумеется, не распространялась, чтобы не отвлекать и не будоражить умы тех, кого это не касалось, но «призрак», стоящий перед Волковым, был как раз одним из тех, кто решал что можно говорить учёным, а что – нет. Да и сам Волков всегда относился к категории благонадёжных людей, которые не станут попусту трепаться и которым можно дать чуть больше информации, чем остальным. Всё это, вкупе с дружбой и ещё кое чем, позволяло Максиму надеяться на ответ. И он его получил.
– Да, Альянс рядом. Тридцать километров.
Волков вздохнул и помолчал, но совсем немного, потому что знал, что у его собеседника почти всегда нет времени, и если прервать разговор тот сразу же уйдёт.
– Какие для нас есть риски?
– Мы считаем, что «Рассвет» уже знает, что здесь расположен исследовательский центр. Ожидается, что их спецназ будет здесь при первой же возможности.
«Призрак» ответил быстро и без обиняков, не пытаясь что-то сглаживать или подавать информацию так, чтобы успокоить собеседника. Это было одним из качеств, за которые Волков его уважал.
– Почему тогда нас не эвакуируют?
– Это бессмысленно.
Такой ответ немного удивил доктора.
– В каком плане? Я не понимаю…
Как правило в беседах с Волковым «призрак» был немногословен и часто отвечал или обрывочно, или так, что большинство его фраз приходилось додумывать, но когда дело касалось серьёзных вопросов, он мог делать исключения.
– Во-первых, на фронте сейчас условный паритет: у Альянса больше сил, но недостаточно, чтобы закрепить успех в случае прорыва. Во-вторых, нам сейчас нельзя нарушать отлаженную работу единственного предприятия, где создают «призраков», не говоря уже про обслуживание единиц, закреплённых за этим объектом…
– Но вы рискуете научным составом, – не сдержался Максим.
– Это война. Работа центра – в приоритете.
Слышать подобное было не очень приятно. Этот «призрак» являлся единственным среди них всех, кто имел ранг полковника и формально считался среди элитной пехоты главным. Но кроме этого он являлся одним из трёх «призраков», кто принимал участие в планировании операций и единственным из них, чей голос имел вес даже для генералитета. А это означало, что сейчас в его словах была выражена позиция руководства организации к этому объекту и его персоналу. Позиция, крайне уязвляющая Волкова.
– Мы для вас муравьи, что ли? Они там вообще уже позабыли, что мы здесь делаем и насколько ценен персонал, работающий здесь?! – с негодованием спросил он.
– О вас беспокоимся в первую очередь: риски учтены, для объекта выделена дополнительная охрана, а рядом расположены резервы.
Это слабо утешало Волкова. Особенно продолжение фразы, прозвучавшее после секундной паузы.
– Но я всё равно рекомендую носить личное оружие.
В изумлённых глазах доктора читался скепсис и лёгкий шок. Похоже, это всё-таки всколыхнуло что-то в «призраке», потому что он внезапно заговорил более участливо и дружелюбно. Почти, как когда-то.
– Не волнуйся, Макс, всё будет хорошо. Мы всё контролируем, просто объект является лакомым куском для «Рассвета» и избежать атаки, когда мы в зоне поражения их артиллерии – невозможно. Но поверь – нам хватит сил удержать всё под контролем.
Максим больше удивился манере речи «призрака», чем её содержанию. Тот редко вёл себя столь… человечно, что ли. Увидев его реакцию, «призрак» истолковал её по-своему и продолжил.
– Уже скоро мы будем готовы к открытию второго фронта, и как только это случится – Альянсу станет не до тебя. Если нападение на объект не произойдёт до этого момента – угроза будет исключена.
– Насколько скоро вы откроете этот фронт?
– Скоро.
А вот этот ответ был вполне в стиле «призрака» – Волков часто слышал его в случаях, когда тот не мог, либо не желал разглашать информацию, и доктор знал, что большего уже не получит. Что ж, похоже, придётся довольствоваться тем, что есть. К тому же, он и так узнал немало.
Теперь, когда вопросы, вызванные личным беспокойством, были заданы, доктор решил вернуться к другому вопросу, продиктованному интересом и соучастием. Конечно, в свете только что услышанных новостей у Максима было мало желания обсуждать что-то другое, но ситуация того требовала: в следующий раз он может увидеть своего собеседника очень не скоро. Или не увидеть вовсе.