«Вот блять» — подумал матрос и сменил магазин.
— Вот блять, — молвил Салага и, глядя на дорогу, пустил ленту в пулемет.
Что подумал Свят неизвестно. Он разогнул усики на гранате и метнул ее в тройку. Матросы нырнули в блиндаж и слышно было, как над ними с шипением змеиным прошуршали осколки и с темного неба на головы матросов посыпались ошметки земли. Из темноты донеслись крики и приглушенный топот. Двое скрылись, а третий в горке, не иначе, как раненный, заполз за столб и тихо матерился.
— Заныкался? — промурлыкал Свят и кривая ухмылка располосовала его лицо. Он дал в сторону столба длинную очередь и шум за столбом смолк. А со стороны дороги все напирали и напирали. Вдруг сзади, там, где находился второй пост, выскочили несколько человек и молча бросились к блиндажу. Видно было смутно, что бежали они легко и добежали бы до самого блиндажа, если бы не Салага, потому что он с совершенно бледным лицом развернул пулемет в тыл и пулемет ожил и запел и затрясся в ночи, выплевывая пламя — трра-папа. Встреченные пулеметным огнем в упор, наступавшие круто повернули обратно и растаяли в темноте, потеряв троих. Командир их с усами, постриженными по-английски, осторожно выглянул из-за угла дома и с какой-то тоской и злобой сказал темноте:
— Тэкс, еще один пулемет, — он вытер лицо тыльной стороной ладони, повернулся к бойцам, — Ладно. Пошли дальше. Нехай азовцы сами этот блиндаж берут. Сколько у нас эти морячки задвухсотили? Троих уже? Ну вот нехай сами теперь.
К пяти утра грохотало по всему селу. И как грохотало! Где-то далеко, в стороне первого поста ухнул гранатомет, а около блиндажа случилось подозрительное замирение. В виду того, что противник обошел третий блокпост, вошел в деревню с флангов и возможно с тыла, в виду того, что связи с командиром и вторым постом не было, было решено отходить. Снайперская пара и три матроса дошли до второго блокпоста в глубине села, но никого там не обнаружили и собирались двигаться дальше, когда из соседней улицы на них, соткавшись буквально из воздуха, вышли полтора десятка человек с желтыми повязками. И видно было, что эти так просто не отойдут — слишком неравны были силы. Первый номер снайперской пары, шедший головным, облизал разом пересохшие губы, аккуратно положил винтовку на землю и не спеша перенес из-за спины автомат, но команду подать не успел. Свят как-то незаметно вскинул на плечо гранатомет и, почти не целясь, с колена выстрелил. В дыму матросы рванули в центр села, а украинцы отползли назад. Уже по дороге к дому культуры перестреливаясь с отдельными группами, пятерка попала под минометный огонь. Было похоже, что миномет наводился «на слух», потому оставшийся путь матросы преодолели галопом, стараясь не выдать себя стрельбой. Когда они наконец добрались до дома культуры, на площади уже разгорался стрелковый бой. Украинцы вели огонь издалека, избегая подходить ближе. В здании дома культуры матросы занимали позиции у окон, держа под обстрелом прилегающие к дому культуры улицы.
На рассвете бой на обоих флангах усилился, а рация Кадермятова замолчала. Бормотов отправил к нему небольшую группу, а сам остался на КП с тремя снайперами и фельдшером. Около 5:30 группа, отправленная Бормотовым на восточную окраину села, вернулась и доложила, что ни Кадермятова, ни матросов на блокпостах они не нашли. Нашли следы боя и тела противника, а по дороге даже видели его, противника, на главной улице и вступили с ним в перестрелку. Причем словно в подтверждение этим словам по командному пункту, к которому только что вернулась группа, открыли огонь с соседней улицы. Метрах в ста пятидесяти от командного пункта находился дом культуры и Бормотов приказал матросам отходить туда. Так, отстреливаясь и перебегая, тройками добежали до дома культуры. Бормотов и один из снайперов поймали по пуле в спину, но добежали все. К этому времени в доме культуры собралось около тридцати человек, включая восьмерых холулайцев, двенадцать матросов, которыми командовал Кадермятов и пробившегося в дом культуры командира ополченцев с одним солдатом. По дому культуры уже вели огонь со всех сторон и особенно плотный из окон школы напротив. Матросы распределились по этажам и повели огонь по наступающему противнику. Как раз накануне в дом культуры привезли боеприпасы и матросы встретили наступающих таким яростным огнем, что те были вынуждены отойти в школу напротив, заняли несколько домов вокруг дома культуры и оттуда начали с остервенением бить по дому культуры, а из Угледара и из-под Павловки по нему открыла огонь украинская артиллерия. Бормотов связался с комбатом.