Кирра спросила своего босса: «Алек, сколько еще ждать, прежде чем близнецы смогут спать всю ночь?»
«Педиатр говорит, что ещё две недели. Потом она ухмыляется, и мне кажется, она знает что-то, чего мы не знаем и не рассказываем нам». Он зевнул как раз в тот момент, когда вошёл федеральный прокурор Саймон Хейлсток.
«Ну вот», — прошептал Алек.
Саймон Хейлсток гордо вошёл в свою частную конференц-комнату с опозданием на десять минут. Конечно, он опоздал намеренно – это был способ Хейлстока напомнить ему о…
Адвокаты, кто был боссом. Он выглядел в свои пятьдесят два года, предпочитал итальянские костюмы и туфли Ferragamo. Он наслаждался властью и был добрым приятелем для немногих избранных. Ко всем остальным, например, к начальнику отдела убийств Алеку Спирсу и новичкам вроде помощника прокурора Содружества Кирры Мандариан, он был невежлив и избыточен в снисходительности. Они оба знали, что никогда нельзя открыто с ним спорить или даже шутить, потому что у него не было чувства юмора, разве что перед камерой, где он всегда был готов выдать краткие реплики и остроты, которые, как все знали, готовила для него его секретарша, миссис Куигли. Она славилась ими.
Его адвокаты были невысокого мнения о нём, потому что он вынуждал их заключать сделки о признании вины, которые были крайне несправедливы по отношению к пострадавшим. Что касается большинства дел, заслуживающих судебного разбирательства, Хейлсток обычно был против, и не из-за того, сколько времени и денег это потребует; нет, проигрыш дела выставил бы Хейлстока в невыгодном свете и помешал бы ему через три-четыре года добиться более высоких результатов, например, места в Конгрессе от Вашингтона. Он не хотел ни малейшего шанса на проигрыш дела и испортить свою историю судимостей. Само собой разумеется, это не делало его любимцем адвокатов защиты. Если бы Хейлсток решил снова баллотироваться на пост прокурора Содружества, Алек был бы готов поспорить на свои любимые высокие кеды, что все адвокаты защиты в Порт-Франклине проголосуют за него.
Хейлсток остался стоять и одарил Алека своей обычной скупой улыбкой, прежде чем повернуться к Кирре. Скупая улыбка сменилась скупым голосом, холодным и чётким. «Единственная причина, по которой вы здесь, мисс Мандариан, заключается в том, что вы были в полицейском участке, когда мистера Гриссома доставили лично с этим конвертом, прикреплённым к его куртке. Мне сказали, что его лодыжки были заклеены скотчем, а сам он был прикован стяжкой к перилам у бокового входа в центральный участок ПФ. Это правда?»
«Да, сэр», — сказала Кирра. «Всё верно».
«Насколько я понимаю, в тот момент вы общались с дежурным сержантом и взяли на себя роль свидетеля. Вы позвонили судье Бентли и попросили его дать показания под присягой для ордера на обыск. Могу я спросить, почему вы были в полицейском участке именно в это время? Вечером, должен добавить. Могу я также спросить, почему вы сразу не позвонили своему начальнику?»
Кирра подалась вперёд, сложив руки на столе. «Меня бы не было в участке, сэр, но я забыл вернуть кое-какие заметки, которые лейтенант Торп дал мне по делу, над которым мы вместе работали. Я позвонил и узнал, что он всё ещё за своим столом. Это было дело Кевона Мартина, сэр».
рецидивист, который использовал шестидюймовый зазубренный нож, чтобы запугать водителя «Хонды» во время угона. Как вам известно, водитель, мистер Генри Филпот, позже умер от сердечного приступа, его смерть стала прямым следствием нападения. Поэтому я вернулся в участок.
Хейлсток выглядел готовым блевать, но сдержался и сказал Алеку:
«Господин Спирс, я полагаю, вы работаете с адвокатами противоположной стороны по делу Филпот против Мартина, чтобы достичь разумного компромисса? Полагаю, адвокат защиты готов согласиться на три года тюремного заключения и год общественных работ для мистера Мартина, поскольку мистер Филпот умер естественной смертью. Это представляется разумным».
Всё зависит от того, что подразумевается под словом «естественный» . Алек чуть не рассмеялся, когда эта старая байка пришла ему в голову. Он не собирался говорить Хейлстоку, что его разумный компромисс не сработает. Алек собирался твёрдо стоять на своём, напомнив адвокату защиты, что суд, скорее всего, закончится тем, что мистера Мартина приговорят к двадцати годам тюремного заключения в Ред-Онион. Не желая быть уволенным сразу, он лишь кивнул. Если Хейлсток позже поставит его в известность, тогда он и разберётся.