«Итак, Элиот Несс, у тебя есть все три Гриссома и Оливераса».
Глаза Кирры сверкали. Это было почти невыносимо, особенно то, что Хейлсток превратился в настоящего окружного прокурора, по крайней мере, для Оливераса. Она была готова на всё, чтобы он занял её второе место. Она глубоко вдохнула сладкий воздух и медленно проговорила: «Так трудно поверить, что всё кончено». Она ткнула его в рёбра.
«Знаешь что ещё? Это странно, но это похоже на разочарование. Бедному Элиоту Нессу больше нечем заняться, но, погоди, преступников, ушедших от закона, всегда найдётся больше, может быть…»
«Даже не ходи туда».
Она рассмеялась, склонив голову ему на плечо. «Я же пошутила, правда. Гриффин, спасибо. Ты действительно выдержал всё это с достоинством». Она помолчала, одарив его лучезарной улыбкой. «Хочешь, я научу тебя прыгать в бассейн с третьего этажа и не разбиться насмерть?»
Она была единственная в своём роде. Гриффин провёл костяшками пальцев по её щеке, поцеловал волосы. Он вспомнил ужас, который испытал, когда нож Таликса вонзился Кирре в грудь, когда на тот единственный ужасный миг он поверил, что она умерла. Потом её дыхание свистнуло, и она задыхалась от боли. Её эвакуировали в больницу Вашингтона в отделение неотложной хирургии, а потом они ждали бесконечно. Столько друзей пришли и проводили её в бдение: Савич и Шерлок, Джетер и Пеппер, её лучшая подруга Сила Маккейн, его родители и адвокаты из отдела убийств. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем хирург наконец вошёл в приёмную и сообщил им, что она будет жить. Лео Мандариан приехал на следующее утро, бледный и испуганный. За чашками кофе Гриффин рассказал ему обо всём произошедшем и о том, как убийцы его сестры и зятя наконец-то встретили справедливость благодаря Кирре. Когда Кирра проснулась и увидела их вместе, она перевела взгляд с лица Гриффина на лицо дяди. «Когда я выберусь отсюда, давайте все пойдём домой, дядя Лео». Так они и сделали.
Он вспомнил, какой тихой она была, когда они наконец прибыли в Порт-Дуглас. Он знал, что ей больно, но она отказалась от обезболивающих, сказав, что это не то, что ей нужно. Войдя в дом Лео в Порт-Дугласе, она сразу же подошла к большим окнам, чтобы посмотреть на Большой Барьерный риф. Гриффин знал, что, несмотря на непрекращающуюся боль после операции, из-за которой она пролежала в больнице полторы недели, она исцелится – и физически, и духовно. Скоро она снова будет цела.
Гриффин познакомился со всей командой, включая Джавли и его жену Малу.
Мала погладила Кирру по голове, сказала, что собирается приготовить ей особые блюда, чтобы нарастить мясо на костях. Она повернулась к Гриффину, посмотрела на него и…
вниз. «Боже мой, только посмотрите на этого невероятного золотого бога с небесно-голубыми глазами, пришедшего в наш маленький кусочек рая». Она пожала ему руку.
«Я никогда не видела мальчика красивее этого. Ты собираешься надеть ему кольцо на палец, малышка?»
Но Кирра лишь рассмеялась. Теперь она сказала ему: «Ты ухмыляешься.
О чем ты думаешь?»
Она прижималась к нему, её волосы были собраны в хвост, и из-под футболки виднелся лишь небольшой кусочек бинта. Гриффин сказал: «Я вспоминал, что сказала мне Мала при нашей встрече».
«Она назвала тебя красавчиком. Ха. Ей нужны очки, это общеизвестный факт».
Густая светлая бровь поползла вверх. «Золотой бог с небесно-голубыми глазами, если быть точным. Ты всё ещё с ней не согласен?»
Кирра пальцем обвела коалу на его футболке. «Правда, Гриффин, будь серьёзным. Мала редко видит молодого парня с таким телосложением, как ты, тем более со светлыми волосами и голубыми глазами. Она считает тебя красивым, потому что ты отличаешься от неё». Она снова сняла свои солнцезащитные очки, затем его, и сунула обе пары в карман шорт. Она коснулась пальцами его лица. «Ты можешь выглядеть как тролль — не то чтобы ты был похож на тролля, правда, не совсем — и это не имело бы для меня значения». Она помолчала, затем медленно сказала, её ясный взгляд был прикован к его лицу: «Когда Таликс всадил мне нож в грудь, я думала, что умру.
Я посмотрела на тебя и поняла, что не хочу тебя оставлять, каким бы невзрачным ты ни был. В общем, я люблю тебя. Это навсегда. Ты выйдешь за меня замуж, Гриффин?
«Вечность» звучало для него как нечто само собой разумеющееся. Гриффин вспомнил бриллиантовое обручальное кольцо, которое он оставил в коробке в ящике с нижним бельём в великолепном доме дяди Лео, дожидаясь подходящего момента. Возможно, после бокала превосходного шампанского Лео на закате ранней осени. Он провёл большим пальцем по её щеке. «Я люблю тебя, Кирра. Но прежде чем я соглашусь, у меня есть одно условие».