Он укачивал её, чувствуя, как ей наконец стало легче. Он вспомнил телефонный звонок из полиции Порт-Франклина, штат Вирджиния, где сообщили об убийстве его сестры и её мужа, а племянница попала в больницу с черепно-мозговой травмой. Ему потребовался целый день на одномоторном винтовом самолёте и несколько перелётов через Тихий океан, чтобы добраться до неё. Он был убит горем, в ярости, требовал объяснить, кто это сделал, но у полиции не было ответов. Возможно, это было вторжение в дом или неудачное ограбление, говорили они. Сначала он звонил детективу Джетеру Торпу каждую неделю, но после каждого звонка ему приходилось говорить Эллисон, что ничего нового. По крайней мере, теперь она в безопасности с ним, её единственная живая семья, в её новом доме в Австралии. Сначала он боялся, что несёт полную ответственность за двенадцатилетнюю девочку, но это продолжалось недолго. Теперь она принадлежала ему.
Лео был холостяком и любил то, что он называл «безопасной» опасностью. Ему был тридцать один год, и многие считали его возвращением к временам лихачей. Он стал знаменитостью, и это всегда забавляло и удивляло его.
Потому что он боролся с крокодилами? Нет. Потому что он знал, как выжить в глубинке? Да.
В эти выходные он и Эллисон возглавили группу из четырёх спортсменов из Алабамы в сложном походе по Северной территории. В команде был только один член команды — его хороший друг Джавли, абориген. Шесть лет назад он основал вместе с Джавли компанию Extreme Australian Adventures.
Они оба пережили почти всё, что могла им преподнести эта глубинка, и Лео любил эту жизнь, любил быть никому ничем не обязанным, кроме своего партнёра. Но теперь у его сестры была двенадцатилетняя дочь, которая пережила убийство родителей, и сама выжила после выстрела. Как раз перед его приездом в Порт-Франклин в больнице на неё было совершено второе покушение, предотвращенное медсестрой, которая кричала до тех пор, пока мужчина не бросился вниз по лестнице. Его тоже не нашли. У Лео кровь стыла в жилах при мысли о том, что её могли убить на больничной койке. Полиция приветствовала его как спасителя, когда он прибыл. Он был не только дядей Эллисон Рендаль, но и собирался увезти её в Австралию, на другой конец света, где она будет в безопасности.
Лео привёз её в свой просторный стеклянный дом недалеко от Порт-Дугласа, на вершине скалы с видом на Большой Барьерный риф. Его племянница была молчаливым, худеньким ребёнком, поначалу потерянным и горюющим, пугалась каждого звука и относилась к нему с подозрением, хотя знала, что он её дядя, младший брат её матери.
Он привёз её в место, такое же незнакомое ей, как инопланетная планета. К счастью, она спала большую часть пути во время перелёта из Вашингтона в Сидней и из Сиднея в Кэрнс, а когда бодрствовала, он не усложнял ей жизнь. Времена года в Австралии были противоположны американским: зима была летом, а лето зимой. Он сказал ей, что по его двору прыгают кенгуру, и ей нужно остерегаться крокодилов. Он обхватил её лицо ладонями и сказал, что Австралия так прекрасна, что у неё сердце забьётся. Она прошептала ему: «Я читала всё о Ботани-Бей, как англичане отправляли туда своих пленников».
Шесть месяцев назад , подумал он, а теперь уже январь ; такой короткий срок по меркам, но она так легко влилась в его жизнь, что он и не смел надеяться, проникла в его жизнь, в его сердце. Впервые в жизни Лео почувствовал себя яростно защищающим другого.
Эллисон больше не была молчаливым маленьким призраком с пустыми глазами, который так крепко держал его за руку, что у него болели кости при неожиданном звуке. Поначалу она ко всем относилась настороженно, даже к его дому недалеко от Порт-Дугласа. Не зная, чем ещё заняться, он взял её на четырёхчасовую рассветную прогулку вокруг Улуру Бэйс Вок в Северной Территории с семьёй из Норвегии. Она была подтянутым, спортивным ребёнком, поэтому он не слишком беспокоился, что это может её свалить, хотя и делал для неё больше перерывов, чем обычно. К его огромному облегчению, она привыкла быть там с ним, как коала к эвкалиптовым листьям. Она была в восторге, услышав историю о значении скалы для местного народа анангу и о том, как много австралийцев боролись за запрет восхождений на скалу, чтобы сохранить её и проявить уважение к анангу. Он видел тогда улыбку Эллисон, улыбку её матери.
С того дня она расцвела, и он делал всё возможное, чтобы снова увидеть её улыбку. Теперь он тихо сказал: «Нам нужно поспать, а то завтра эти студентики могут нас разоблачить».