Её ревность сошла на нет, когда милая Эмма сказала: «Мама, ты такая красивая. Мне очень нравятся твои великолепные туфли. Пожалуйста, не споткнись в них».
Молли рассмеялась и сжала руку дочери. К её удивлению, Элизабет Беатрис сказала: «Согласна. Твои волосы выглядят потрясающе, Молли.
И знаешь, я всегда боюсь споткнуться, если мои туфли выше кроссовок».
Затем Мейсон произнес далеким голосом: «Волосы у Молли от ее бабушки по материнской линии».
Она ухмыльнулась отцу и ткнула его в руку. «Папа, бабушка никогда тебя не любила, и она тебе тоже. У меня её волосы. Смирись с этим».
Лицо её отца было суровым, когда он сказал жене: «Её мать считала, что я недостаточно хорош для её драгоценной дочери». Он помолчал, и его голос стал ещё холоднее. «Она ошибалась».
Элизабет Беатрис наклонилась, поцеловала его в щеку и сказала ему на ухо: «Держу пари, она хотела, чтобы ты был с ней».
Мейсон Лорд пристально посмотрел на неё, а затем, как ни странно, рассмеялся. Он сказал чистым, радостным голосом: «Ты права, Молли, я решил, что всё кончено».
Теперь он сидел рядом с Савичем, оба были ослепительно великолепны в смокингах. Мейсон тихо сказал: «Полагаю, вы заметили моих двух охранников, которых я сегодня вечером выставил. Мои — те, кто хорошо одет, хотя местные полицейские выглядят неплохо. Они не спускают глаз с Эммы».
Молли сказала Шерлоку: «Я сразу их заметила. Кажется, они сидят в ложе».
Мейсон спросил Савича: «Узнал ли ты сегодня что-нибудь полезное?»
Савич, зная, что Лорд одновременно недоверчив и полон надежд, сказал: «Я дам вам знать, когда нам понадобится ваша помощь». Савич включил его в список. Он видел, что Мейсон выглядит довольным.
Молли увидела, как Винченцо Росси занял позицию рядом с Эммой слева на сцене.
Как и Эмма, он был одет в чёрное, красив, как молодой итальянский дворянин. Оба ребёнка выглядели спокойными, уравновешенными, расслабленными. Родители Винченцо сидели на противоположной стороне концертного зала, явно боясь даже подойти к ним.
Свет погас, сигнализируя о том, что до начала представления осталось пять минут.
Публика постепенно затихла. Оркестр закончил настройку инструментов и замер на стульях, готовый к выступлению. Дирижёр Леонард Слаткин вышел на сцену в сшитом на заказ смокинге, словно король, с высоко вздымающимся петушиным хвостом белых волос. Он представил свою первую скрипку и подозвал Эмму.
Их красавица вышла на сцену, высоко подняв голову и расправив плечи. Она поклонилась затемнённой публике, села на скамейку, поправила её. Она взяла
на мгновение успокоившись, она сделала два глубоких вдоха, следуя своей давней привычке.
Слаткин кивнул Эмме. В следующее мгновение тишину концертного зала нарушили первые аккорды популярной Прелюдии Шопена ре-бемоль мажор. Молли закрыла глаза, внимательно прислушиваясь к малейшему признаку нервозности или беспокойства. Всё было идеально. Нет, Молли не была предвзятой, не она, мать богини Шопена. Рэмси вздохнул, и Молли сжала его руку.
Она, как всегда, держала его за руку до антракта.
Когда ретроспектива Шопена подошла к концу, Слаткин пригласил Эмму и Винченцо на середину сцены. Держась за руки, они поклонились. Молли вскочила на ноги, бурно аплодируя вместе со всеми остальными. Аплодисменты продолжались до тех пор, пока Слаткин не сказал в микрофон: «Вместо индивидуальных бисов, я рад объявить, что Эмма и Винченцо приготовили для вас особый сюрприз». Он больше ничего не сказал, когда на сцену вкатили еще один Steinway. Винченцо и Эмма сели рядом друг с другом, поправили свои скамейки. Свет погас. У задней стены сцены медленно опустился большой экран. Эмма улыбнулась Винченцо, опустила голову и сыграла тему Гарри Поттера «Песнь Букли», в то время как на экране мелькали анимированные изображения персонажей из фильмов о Гарри Поттере. Винченцо перешел к «Плаксе Миртл». Зрители разразились смехом, охами и ахами, когда изображения быстро сменялись, почти сливаясь, но не совсем. Эмма продолжила с «Тайной комнатой», а Винченцо продолжил с «Золушкой Локхартом».
В заключение Эмма и Винченцо сыграли «Harry's Wondrous World» вместе с оркестром . На экране Гарри, Рон и Гермиона стояли, глядя на стены Хогвартса, пока экран не погас.
Снова раздались бурные аплодисменты, множество поклонов и улыбок. Аплодисменты стали ещё громче, когда Слаткин вручил Эмме и Винченцо огромные букеты.
Зная , что двое двенадцатилетних детей не оценят его любимую французскую кухню, Мейсон забронировал столик в Vincenti Restaurante, популярном итальянском ресторане, который ему порекомендовал Савич. Ресторан был уютным, с мягким освещением, предлагал детям вкусную итальянскую еду и, что самое главное, находился всего в полутора милях от Кеннеди-центра. Владелец, сам Винченти, распорядился, чтобы официанты в белых халатах подавали лучшее шампанское взрослым и…