Рэмси понимал, что и тестю он тоже небезразличен, и продолжил громче: «В его мире всё вращалось вокруг негласной власти и контроля, он носил их, как мантию, как и ты, Мейсон. Я считал его очень умным.
Я помню, как он молча подсчитывал шансы, когда Молли показала
ему то, что у неё было. Я видела момент, когда он понял, что у него нет выбора, кроме как сделать то, чего хотела Молли. Он кивнул своей дочери, Еве. Она мгновение изучала его лицо, кивнула в ответ, и они оба согласились. У Молли была аудиозапись Евы, фактически признававшейся в убийстве бывшего мужа Молли, Луи, и она записала всё, что знала о том, как они похитили Эмму и пытались убить Мейсона. Молли сказала им, что отправила оригиналы своим адвокатам, чтобы убедиться, что война действительно окончена. Я помню, как Ева посмотрела на нас с Молли, когда всё закончилось. Она выглядела свирепой, так мне показалось. Она вообще ничего нам не сказала, просто повернулась и вышла из комнаты. Как будто нас больше не существовало.
Савич сказал: «Поскольку я никогда не встречался с Шейкером, ваши впечатления помогут нам, когда мы встретимся с ним».
Элизабет Беатрис сказала: «Ах, пресловутое перемирие».
Мейсон спросил: «Откуда ты вообще об этом знаешь?»
Пока мы с Эммой ждали тебя в номере, я попросил её рассказать мне об этом Шейкере Правил, человеке, которого ты считаешь стоящим за похищением Молли и Шерлока. Кажется, теперь я понимаю, что произошло.
Мейсон сказал: «Но, Эмма, как ты узнала? Ты же была маленькой».
Ни твоя мать, ни я не произнесли при тебе ни слова.
Эмма пожала плечами. «Я первоклассный подслушиватель, дедушка. Я знала о войне между тобой и Рулшейкером». Она помолчала. «Я ведь была одной из жертв, не так ли?»
«Я уже говорил тебе, как мне жаль, Эмма», — сказал Мейсон.
«Поверь мне, когда я узнал, что с тобой случилось, я был готов разбомбить его казино в Лас-Вегасе за то, что он с тобой сделал».
Элизабет Беатрис сказала: «Эмма не знала, какую именно угрозу использовала ее мать, чтобы заставить вас и Шейкера помириться».
Мейсон буднично сказал: «Она угрожала Ив Шейкер тюрьмой за убийство и покушение на убийство, а именно меня. А угроза Молли мне? Что мне больше никогда не позволят увидеть Эмму. Можно сказать, что она держала в своих руках и Шейкер, и меня. Нам обоим приходилось верить, что она сохранит то, что знает».
Савич восхищался новой женой Мейсона. Он гадал, добьётся ли она от мужа честного отчёта обо всём, что произошло шесть лет назад, узнает ли она когда-нибудь, что большая часть того, что он называл своими деловыми интересами, противоречит законам штата и федеральным законам. Если бы ему пришлось поспорить, он бы сказал: да, она узнает всё, что захочет.
Эмма медленно сказала дедушке, не выпуская из руки отца: «Я помню, до того ужасного момента ты смотрел сквозь меня. Я не понимала, что я делаю не так. А потом ты изменился. Ты улыбался мне, обнимал. Ты дарил мне замечательные подарки. Ты прилетал ко мне. Я начала думать, что нравлюсь тебе».
«Конечно, ты мне нравилась, Эмма», — сказал он суровым голосом. «Я просто понятия не имел, что с тобой делать, маленькой девочкой. Я не научился этому у твоей матери, но научился у тебя. Я всегда любил тебя. Надеюсь, ты мне веришь».
«Да, дедушка, я так думаю».
«И я люблю твою маму. Возможно, она тоже так подумала».
Эмма улыбнулась. «Я тоже тебя люблю. Всегда любила». Она сжала руку отца. «Мама считает тебя очень сильным человеком, я слышала, как она тебя так называла. Думаю, теперь она знает, что ты её любишь, но тебе стоит спросить её». Она повернулась на стуле. «Папа, мама и тётя Шерлок найдут, как сбежать, вот увидишь. Они очень смелые».
Рэмси сказал: «А если они не смогут, мы скоро будем там, чтобы помочь им». Но глубоко внутри, где затаилось отчаяние, он видел тени, только тени.
Савич посмотрел в окно на густые облака, их формы были фантастическими.
Он начал рассказывать Шерлоку, что видел бородатого льва и прыгающую козу, но спохватился. Он никогда не ожидал, что окажется на стороне семьи в случае похищения. Теперь он чувствовал их страх, их чувство беспомощности, их чувство вины, даже если это казалось бессмысленным. Их единственным спасением были молитвы и надежда на то, что ответственные лица знают, что делают. Теперь он был и семьей, и тем, кто должен был найти их. Савич закрыл глаза. Я… Прости, Шон, я подвёл её. Твоя мать не вернётся домой. Он взял себя в руки . Ему нужно было держать всё, что он чувствовал, на расстоянии, оставаться объективным, как бы тяжело это ни было. Только так он мог найти Шерлока, и он не мог смириться с альтернативой. А ведь они имели дело именно с Шерлоком. Она была умной и сильной, хитрой и бесконечно изобретательной. Она не была беспомощной жертвой. Его мобильный громко пел «Smoke on the Water».