Дома -- чертог сиял. Хозяин, выражаясь эскадренным жаргоном, "лопнул от важности" и устроил обед gala.
-- Идет "Решительный"! Место "Решительному"!
-- Господа! без каламбуров! "решительно" прошу к закуске! -- провозглашал хозяин. -- Институтки вы, что ли? Лобызаться, когда на столе свежая икра и водка!
Вышла формальная пирушка.
-- Надо откровенно сознаться, по совести, миноносец твой не очень важное кушанье! -- басил один из гостей. -- Наше, российское, неудачное подражание типу "Сокола"! Ну, а все-таки: хоть щей горшок, да сам большой! Ха-ха-ха!
Под шум общего разговора я рассказал хозяину дома результаты моего визита к К.
-- Ну и слава Богу! Главное -- деньги, а с отчетностями поматериалам кто станет разбираться? Да и куда его? Японцам в руки? -- Вино, видимо, несколько развязало ему язык, и он вдруг заговорил торопливым шепотом, наклонившись к моему уху. -- Главное: принимай скорее! Завтра же! Подавай рапорт, что принял на законном основании и вступил в командование! Проскочило -- пользуйся! Сменять уж труднее! Ну?..Понял?
После полу бессонных предыдущих ночей я спал как убитый, когда почувствовал, что кто-то толкает меня в плечо, и услышал настойчиво повторяемое: Ваше высокородие! А! Ваше высокоблагородие!
-- Что такое?..
-- Так что вас требуют к телефону из штаба и очень экстренно!
Серый рассвет ненастного дня глядел в окна. Видимо, было еще очень рано.
-- Экстренно! Весьма экстренно! -- повторял вестовой...
Я вынырнул из-под теплого одеяла и, ежась от холода, подбежал к телефону.
-- Алло! Слушаю! Откуда говорят?..
-- Вчера вечером вышел приказ о вашем назначении...
-- Знаю! Знаю!..
Можете ли вы сейчас вступить в командование? В 7 ч. миноносец должен выйти на рейд... Пары разводят...
(Я посмотрел на часы -- 6 ч. 35 мин.!)
-- ...Там поступите в распоряжение младшего флагмана. Флаг -- на "Амуре". Получите инструкции. Как доложить начальнику штаба? Можете ли?..
(Незнакомый миноносец... Черт его знает, какой... Сели -- поехали... Какой вздор! Конечно, не могу... -- мелькало в голове... но вдруг вспомнился вчерашний разговор -- "принимай скорей, проскочило -- пользуйся" -- и вместо энергичного отказа я крикнул в телефон):
-- Конечно, могу! Доложите адмиралу -- еду сию же минуту! Дайте к пристани дежурный катер!
При помощи хозяина дома, тоже сорвавшегося с постели на звонки телефона, наскоро побросали в первый попавшийся чемодан все, что находили крайне необходимым, и через несколько минут я уже был на адмиральской пристани в сопровождении вестового, тащившего вещи, а еще минут через пять высаживался на "Решительный".
Меня встретили: лейтенант (минер), два мичмана и механик. Было не до церемоний. Познакомились, и я прямо, не спускаясь вниз, прошел на мостик.
Было 7 ч. утра.
Золотая гора на своей мачте уже держала сигнал: "Решительный", ход вперед!"
-- Господи, благослови! -- подумал я и скомандовал: --Отдать носовые швартовы!
Миноносец оказался на редкость послушным суденышком. Несмотря на полное с ним незнакомство, я благополучно развернулся в каше судов, заполонявших Восточный бассейн, вышел в проход, обогнул "Ретвизан", окруженный всякими "портовыми средствами", и, сопровождаемый миноносцем "Стерегущий", следовавшим за мной, оказался на внешнем рейде, где ждали нас "Амур", под контр-адмиральским флагом, "Гиляк" и "Гайдамак".
Единственная полученная мною инструкция с "Амура" был сигнал: "Следовать за мной. Держаться на правой раковине".
Пошли в направлении к Талиенвану.
Погода была подозрительная. Пасмурно. Тянул слабый восточный ветер. В воздухе кружились редкие снежинки... Я пригласил на мостик лейтенанта и спросил его: есть ли таблицы девиации компасов? -- Он отозвался полным незнанием, так как назначен на миноносец только вчера... Спросил старшего из мичманов, который оказался старожилом -- на миноносце уж две недели, -- он сообщил, что в эту кампанию никто к компасам не прикасался и магниты стоят по-прошлогоднему.
-- То-то я смотрю, что вместо курса, данного адмиралом, наш главный компас показывает не то цену дров, не то число жителей! -- пошутил я; но в душе было не до шуток... Скройся за снегом берега, и я, не зная поправки своих компасов, оказался бы привязанным к "Амуру", как слепой к поводырю.
Часу в десятом подошли к островам Сан-шан-тау, у входа в залив Талиенван.
"Амур" сделал сигнал: "Миноносцам осмотреть бухты Кэр и Дип" -- и вместе с прочими судами отряда ("Гиляк" и "Гайдамак") дал малый ход, мы же, наоборот, увеличили скорость. Я был старшим, и "Стерегущий" следовал за мной.
Как сейчас, помню этот мой "первый выход".
Как поразительно ясно охватывая, воспринимая все мелочи окружающей обстановки, работает мысль в такие моменты! Какие неожиданные решения принимаются вдруг, внезапно, как бы являясь извне, а на самом деле (по позднейшей критике их) строго соответствуя условиям данной минуты.
Бухты Кэр и Дип (к востоку от Талиенвана) были мне хорошо знакомы по прежним плаваниям. Не было нужды ни в компасе, ни в карте -- только бы видеть приметные мысы и камни. В этих бухтах мог быть неприятель. Приказано -- осмотреть. Но если кого увидим?.. Запрещения нет! А значит, ясно -- атаковать.
-- Больше ход! Боевая тревога! -- крикнул я, оборачиваясьназад с мостика.
Команда побежала по своим местам.
-- Так в случае... Вы думаете атаковать? -- услышал я рядом голос минера...
-- Конечно!.. -- И по огоньку, блеснувшему в его глазах, увидел ясно, что мой ответ пришелся ему по душе. -- Да, приготовьте рулевые закладки: если миноносцы, свалка, -- минами по поверхности...
-- На какой борт?
-- На какой выйдет! Поставьте один аппарат на правый, другой -- на левый, а уж там -- не зевайте!
-- Есть!
К мостику подбежал механик.
-- Будьте готовы на самый полный! -- крикнул я, предупреждая его вопрос.
-- Атака?
-- А кто знает?
Мы шли узлов 16. Сзади, в кильватер "Решительному", мчался "Стерегущий", взбрасывая носом пенистый бурун.
Ближе и ближе бурая, чуть посыпанная снегом, громада утесистого мыса, скрывавшего от нас бухту... Если кто есть -- ворвемся неожиданно!.. А вдруг с той стороны тоже караулят?.. Сердце билось так шибко, было так жутко и так хорошо...
Никого!..
Оба миноносца, описав по бухте дугу, выскочили в море и тем же порядком осмотрели следующую.
Опять -- никого!.. Весь наш задор пропал даром...
Как только, сигналом, я донес, что обе бухты свободны от неприятеля, "Амур", приказав "Гиляку" и "Гайдамаку" ждать его на прежнем месте, сам пошел ставить мины. Мы, т. е. "Решительный" и "Стерегущий", получили приказание следовать за ним несколько в стороне и сзади, чтобы расстреливать (топить) неудачно поставленные и всплывшие мины, которые могли бы указать неприятелю место заграждения.
Это конвоирование минного транспорта, шедшего со скоростью 5--6 узлов, было только скучно...
Возвратившись к месту, где нас должны были ожидать "Гиляк" и "Гайдамак", мы их не нашли. Бродили взад и вперед, искали... наконец, ввиду скорого наступления сумерок, пошли в Дальний без них. Здесь оказался "Всадник". Наутро, справившись по телефону, узнали, что, не найдя нас среди метели, оба наши конвоира (по собственной инициативе или по приказанию начальства -- не знаю) возвратились в Порт-Артур. Признаюсь, такое простое решение задачи не слишком мне понравилось. После гибели "Енисея" у нас оставался только один минный транспорт -- "Амур", который стоило поберечь. Потому-то и придали ему в охрану канонерку, минный крейсер и два миноносца. Теперь имелись налицо только два последние. Между тем главную силу охраны представлял "Гиляк" со своими 120-мм пушками.