На скамейках, занятых иностранными журналистами, опять поднялся шум. Председатель снова призвал к спокойствию.
Продолжая свою речь, обвинитель назвал условия, которые предложил Вернеру Гегенману пуллахский Центр, и рассказал о том, как новый сотрудник, получив конспиративное имя «Карл», совершил свою первую поездку по странам Юго-Восточной Европы. Прокурор говорил о деятельности Гегенмана в период работы Карловарской конференции европейских коммунистических и рабочих партий, о тех инструкциях, которые он получил от Йозефа Штейнметца перед отъездом в Карловы Вары. Потом он предъявил суду доказательства преступной деятельности обвиняемого, полученные на основе его допросов.
— «Руководящие органы западногерманской разведывательной службы, — читал дальше прокурор, — ориентировали Вернера Гегенмана на сбор информации прежде всего о положении в чехословацкой промышленности, о политике цен, об источниках сырья и энергии, о том, какие трудности имеются в отдельных отраслях экономики. Кроме того, западногерманская разведка дала ему задание собирать сведения и политического характера, главным образом о взаимоотношениях между членами партийного руководства и правительства, о взглядах руководителей на различные проблемы и так далее. В руководящих органах Федеральной разведывательной службы Вернеру Гегенману дали письменные инструкции о том, как вести себя в различных ситуациях. Некоторые из этих инструкций были обнаружены при задержании обвиняемого и приложены к обвинению.
Во время командировок в ЧССР, беседуя с работниками центральных и иных органов, обвиняемый интересовался положением в области снабжения промышленности углем, нефтью, природным газом, а также поставками этих видов сырья из стран — членов СЭВ. Особый интерес у него вызывала секретная информация, касающаяся железнодорожного, автомобильного и авиационного транспорта, тенденций развития автодорожного транспорта, перспектив строительства дорог и так далее. Как явствует из свидетельских показаний Иржи Швеца, инженера Йозефа Сикоры и Яна Вашижки, приложенных к обвинительному акту, обвиняемый Вернер Гегенман интересовался сведениями, представляющими собой государственную тайну…»
«Вот так! Оказывается, несколькими предложениями можно сказать то, что содержится в целой куче документов», — удивлялся капитан Коглик, слушая речь прокурора. За каждым предложением скрывался обширный материал о том, кто и каким образом поручал Гегенману задания, как он их выполнял и какова была реакция Пуллаха. «Всегда так, — думал капитан. — В обвинительный акт нельзя поместить все, что включает в себя подобная шпионская деятельность…»
Два часа читал прокурор свое обвинение. В нем говорилось о преступной деятельности Гегенмана не только против Чехословацкой Социалистической Республики, но и против других стран социалистического содружества.
А потом говорили свидетели, судебные эксперты, адвокаты обвиняемых. Коглик ошибался, адвокат Гегенмана не проводил на суде параллели между Джекобом и Гегенманом. Вероятно, он уже окончательно осознал, что между этими людьми нет ничего общего и доказательств вины его клиента более чем достаточно. Говорили и те, что сидели на скамье подсудимых и ожидали приговора.
Три дня продолжался процесс над людьми, которые попали в крепкие сети пуллахского Центра. На третий день судебного процесса во второй половине дня суд вынес свое решение. Именем республики трое подсудимых были приговорены к таким срокам тюремного заключения, которых никто из них, наверное, не ожидал…
Подсудимый Вернер Гегенман был приговорен к десяти годам лишения свободы. После отбытия наказания он подлежал выдворению с территории ЧССР. Бедржих Видлак приговаривался к пяти годам лишения свободы, а Квета Коткова — к трем…
После объявления приговора председатель суда зачитал обоснование соответствующих приговоров, но все сидящие в зале понимали, что главное уже сказано. Некоторые из зарубежных журналистов обменивались мнениями, другие сидели, погруженные в собственные размышления. Трудно сказать, о чем они думали сейчас, после оглашения приговоров…