Че-е-ерт…
Краснею, отвожу свой на живую изгородь, опять вздыхаю, а потом опять смотрю на него.
- Спасибо, что подвез и помог…там. Не знаю, как бы ее оттащила сама.
- Всегда пожалуйста, - жмет плечами, затягивается и говорит, - Жесткие слухи.
Теперь я его зеркалю и жму плечами.
- Это не самые жесткие слухи, которые я о себе слышала.
- И они действительно не трогают?
- Моя мама была манекенщицей в прошлом и научила меня, что иногда, когда о тебе говорят плохо — это не значит, что ты действительно плохой. Иногда так о тебе говорят, если ты просто красивый или успешный, или все вместе. Наверно, это так и есть. Еще раз спасибо.
Поворачиваюсь, но успеваю сделать только один шаг в сторону дома, когда в спину летит.
- Не наверно.
- Что?
Ваня тушит сигарету и выкидывает окурок в бутылку из своей двери, потом подходит ко мне ближе.
- Не «наверно» красивая. Вы, Василиса Аристарховна, невероятно красивы. И я уверен, что также невероятно успешны.
Мамочки…
Меня изнутри так толкает, что я невольно веду плечами, а сама от него взгляда не могу оторвать…
И это впервые так! Мне много раз говорили, что я красивая, но никогда так. И никогда так меня не радовало услышанное…
- Меня зовут Василиса, - шепчу, он улыбается.
- И я вряд ли это когда-либо смогу забыть, Василиса Аристарховна.
- Просто Василиса.
Сейчас
Меня грубо возвращают с небес на землю, швырнув в лицо какой-то сверток.
Вздрагиваю, неосознанно отшатываюсь, и только потом понимаю, кто передо мной стоит.
Жена дяди Олега — того самого бригадира, — которая когда-то так тепло меня встретила у них дома…У нее была смешная причёска из сбитых, слишком пострадавших от постоянно обесцвечивания волос, но доброе сердце.
Сейчас у нее шикарная прическа. Короткие волосы аккуратно уложены и блестят от света лампы, как тысяча бриллиантов. Да…больше она не красится сама, но знаете? У нее больше нет доброго сердца.
Взгляд холодный, наполненный густой ненавистью, примерно такой же величины, как ненависть Никиты. Говорю же — ваши близкие чаще ярче реагируют на тот факт, что вас обижают.
Это и Миры касается, и Никиты, и тети Светы.
Поэтому я не удивляюсь, когда меня сверху окатывают взглядом с подчеркнутым омерзением, только сильнее за полотенце держусь.
Будто оно сможет меня защитить…ага, конечно.
- Переодевайся, - шипит она, - Через десять минут будь готова.
Все.
Это выделенная изоляция — тоже особый вид пытки, если честно. Чтобы не дать забыть, какие чувства нынешние обитатели дома ко мне испытывают. Чтобы показать мое теперешнее положение.
Она просто уходит, но это даже хорошо с какой-то стороны. Я, как будто чумная, и также себя чувствую, но будь в центре их внимания? Да с ума бы сошла в первые же часы.
Хотя это мне предстоит дальше, когда я разворачиваю сверток.
Я даже не сразу соображаю, а что это такое вообще? Но постепенно доходит: кожаный бюстгальтер…эм…если это можно так назвать. Он состоит из кучи ремешков, а самое сокровенное прячет маленький, еле заметный кружок. С трусиками вообще беда: они полностью прозрачные, так что, можно сказать, их вовсе нет. Юбка могла бы спасти положение? Но это тоже исключительно в теории, так как больше она похожа на пояс.
Я стою перед зеркалом в этом и меня начинает не хило так потряхивать. Что…что я буду делать в таком виде? Как…зачем?…
- Оделась?! Отлично.
Тетя Света появляется неожиданно и не дает мне времени ни на что. Она грубо, сильно хватает меня за руку и тянет за собой. На огромных шпильках передвигаться мне сложно, так что пару раз я чуть не сворачиваю лодыжку, а на лестнице шею, но это, опять же, мало кого волнует.
Меня буквально протаскивают через весь дом, и я с грустью отмечаю, что от него ничего не осталось. В смысле…хороших, моих личных воспоминаний нет и будто не было никогда.
Былые нежно-ванильные стены сменили жесткие черные с красным. На месте, где в гостиной я играла со своей маленькой сестренкой — теперь бильярдный стол.
Все действительно изменилось…И чтобы это подчеркнуть, видимо, меня выталкивают на улицу к бассейну, а там…
Чертова. Толпа. Людей.
Накрывает легкая паника. Я не могу сказать точно, но на вскидку здесь человек двадцать мужчин. Только мужчин. Если не считать девчонок, одетых как я, которые носят подносы и кокетничают.
Это и мне надо делать?
Я сжимаю себя руками, озираюсь, не понимаю НИ-ХРЕ-НА, и тут же звучит громогласное:
- А вот и она…моя маленькая лисичка.
Медленно оборачиваюсь к тому самому дивану и вижу Ваню. Он развалился на нем в самом центре, подчеркивая свой статус широко раскрытыми ногами. На его колене сидит какая-то блондинка и с интересом на меня смотрит.