Конт опасался, что руководство по поклонению, придуманное им в рамках своей религии, будет невозможно использовать во время выполнения ритуалов, из-за неясности того, что представляет собой Истина, которой надлежит поклоняться. Поэтому выдумав нечто, напоминающее Бога, он заявил, что этот воображаемый объект поклонения и есть Истина.
Конт был более прост. У Джаимини и его последователей было больше дальновидности. Конта поймали и обличили. Люди не стали исповедовать его аналогию Бога и «святой» человеческой природы. Но Джаимини был гораздо серьезнее, из-за чего его доктрина карма-мимамсы была воспринята и взята за основу целым сословием смарта-брахманов (ведических законников).
В целом, по способу мышления учения Конта и Джаимини - суть одно и то же, и, если пристально рассмотреть результаты усилий смарта-брахманов, то станет ясно, что в какой бы форме оно ни было представлено, учение о главенстве материальной деятельности практиковать не следует. Почему? Потому что оно никогда не сможет принести подлинного блага человеческому обществу. В каком бы обществе не исповедовали секуляризм, позитивизм или доктрину карма-мимамсы, они не смогут искоренить в нем греха. Кроме того, если поддерживать такого рода учения о благой деятельности и соблюдать их долгое время, они создадут множество препятствий для бхакти т.е. для преданного служения Верховной Личности Бога.
Временами эти учения обращаются к бхакти «Я - твой помощник. Я наделяю людей качествами, которые сделают их достойными тебя. Очистив сознание безнравственных людей, я буду приводить их к твоим лотосным стопам как Подношение».
Эти речи - результат голого двуличия. В них нет ни капли истины. Если деятельность является подлинным помощником бхакти, она не назовется «кармой». Она назовется только «бхати». Пока карма зовётся своим собственным именем, она преследует лишь свою собственную цель, которая идёт вразрез с бхакти.
Некоторые люди объясняют, что карма (т.е. деятельность) должна иметь свою собственную категорию для того, чтобы прикладывать усилия в развитии таких сфер, как наука, общество и искусство. Однако когда деятельность преобразуется в свое истинное состояние, состояние преданного служения Личности Бога, она становится возвышенной и развитой, озаряя своим сиянием науку, общество искусство и многое другое. На этом мы и закончим обсуждение этой темы.
Текст 1. 13
Другие философы учат: «Существование - это страдание. Отсутствие существования - это счастье. Счастье прекращения собственного существования достигается в результате преодоления телесных страданий».
Комментарии Бхактивиноды Тхакура
Насколько материалисты верят в то, что материальное счастье - это блаженство, настолько их учение утверждает что всё время следует добиваться только материального счастья. Неважно, эгоистичное это счастье или «бескорыстное», оно способно принести наслаждение только тогда, когда исходит из материальной природы. В этом суть их учения.
Но, по сути, материальное счастье незначительно. Оно, с точки зрения духовного сознания, не достойно того, чтобы с ним имели дело. По этой причине те, кто могут это распознать, даже оставаясь материалистами, не получают от материального счастья никакого удовлетворения. Как последователи материализма они считают, что сознание - это порождение материи.
Но, несмотря на это убеждение, они стремятся к вечному счастью. Поэтому они с легкостью приходят к заключению о том, что счастье — это прекращение существования. И поскольку они отождествляют себя с материей, они неуклонно стремятся к тому, чтобы уничтожить себя как некий материальный предмет.
Поставив перед собой эту цель, они говорят, что существование - это сплошное страдание, и только завершение существования является счастьем. Проходя через практику телесного страдания, они ищут счастья угасания и самоликвидации (нирваны).
В Индии материалистическая доктрина нирваны noлучила наибольшее распространение в то время, когда учение о материальном наслаждении набралo максимальные обороты. Именно тогда священнослужители, опытные в проведении ритуалов, стали материалистами. Их материализм выражался в следующем. Хотя ведическая литература исполнена трансцендентных истин, они утверждали, что в ней говорится только об исполнении мирских обязанностей и ритуалов. Ведическим учением они стали называть атеистическую доктрину карма-мимамсы. Когда они проводили различные ритуальные церемонии, начиная с обычных жертвоприношений, их стремления шли не далее двух целей: чувственного мирского счастья в этой жизни и наслаждения райским нектаром и общением с танцовщицами в городе Индры3 после смерти.
В то время появился выходец из семьи кшатриев по имени Шакья-симха. Глубоко осознав неизбежность телесных страданий, он полностью разочаровался в материальном наслаждении. Затем, достигнув счастья нирваны, он заложил основы буддийского учения. Есть много доказательств тому, что и до него некоторые люди проповедовали подобное учение о нирване. Но поскольку оно получило широкое признание именно с приходом Шакйа-симхи, буддисты принимают его своим основателем и изначальным проповедником.
Помимо Шакйа-симхи, некий философ по имени Джина, явившийся в то же самое время или чуть раньше в семье торговцев, проповедовал несколько иное учение, во многом похожее на учение буддистов. Его учение стало называться «джайнизмом». Джайнизм остался в пределах Индии. Но буддизм пересёк горы, реки, океаны и вошёл в Китай, Татарстан, Монголию, Таиланд, Японию, Бирму, Цейлон (Шри-Ланку) и многие другие страны. Даже и по сей день во многих странах следуют этой философии.
Существует множество направлений буддизма. Однако идея пустоты или теория уничтожения себя как материи, по всей видимости, имеет место во всех его ответвлениях.
Человеческая природа не может существовать без представлений о Личности Бога. Поэтому в некоторых направлениях буддизма Всевышний Господь продолжает быть объектом поклонения.
Не так давно у меня была встреча с неким буддистом из Бирмы, который, как выяснилось, совершенно не знал философских принципов своей религии. В разговоре я задал ему несколько вопросов и, отвечая на них, он сказал: «Верховный Господь не имеет источника. Именно Он создал весь этот мир. Он же низошёл сюда в форме Будды и, не смотря на это, Он же, в форме Верховной Личности Бога, существует на небесах. Проведя свою жизнь в благочестивых занятиях и в исполнении правил и предписаний, которые Он нам дал, мы, в конце концов, придём в Его обитель». Из всего того, что мне говорил этот возвышенный буддист из Бирмы, было ясно, что он не разобрался в учении буддизма. Под влиянием своей человеческой природы, он называл «буддизмом» лишь то, что она ему диктовала.
Все эти учения «о самоуничтожении» и другие искусственные доктрины, порождённые извращённой логикой, никогда не смогут стать общепринятыми. Они останутся замурованными в книгах или умах своих учителей. Те же, кто гордятся своей принадлежностью к подобным учениям, на самом деле, принимают их только по названию. На практике же выясняется, что они высоко ценят естественное учение, порожденное человеческой природой.
Проповедуемая Контом любовь к Вселенной, проповедуемый Джаимини «Бог», втиснутый внутрь атеистичного учения о карме в форме безликого принципа апурвы, и проповедуемая Шакйа-симхой доктрина уничтожения себя как материи неизбежно будут переделаны поклонниками каждого из этих учений в форму естественно присущей человеку религии. Именно это, в действительности, и происходит.
Религия, основанная на учении о нирване, похожая на буддизм и джайнизм, проповедовалась и на территории Европы. Эта религия в мире называется пессимизмом. Между пессимизмом и буддизмом нет никакой разницы, за исключением одного момента.
В буддизме живое существо вращается в круговороте, принимая страдание жизнь за жизнью. Встав на путь самоликвидации, оно в каком-то из рождении достигнет нирваны и постепенно окончательной нирваны (пари-нирваны). В европейском учении пессимизма понятия о перевоплощении не существует.