— Не сравнивай, Арни. Да, я работаю, пишу, но потому что мне это нравится. Если бы я не испытывала в этом потребности, как другие люди, я ничего не делала бы. Жюль зарабатывает более чем достаточно. Понимаешь, я получаю от этого кайф, как и ты от своей живописи. Но я в жизни не поверю, чтобы нормальный человек мог получать кайф оттого, что целыми днями торчит в конторе! Тем более женщина.
— Марта, но ведь ты же ничего не знаешь!
— А что тут знать? Если бы все получали от работы кайф, никто не заводил бы служебных романов. Иначе тоска смертная! Хоть в конторе, хоть в больнице, хоть за прилавком, да хоть где ради денег проторчать полжизни!
— Ты меня не слушаешь, Марта! Ирен не торчит в конторе, она там хозяйка. Понимаешь, Ирен — хозяйка фирмы! Я только сегодня это понял!
Марта молча прикурила новую сигарету и протянула пачку Арни. В общем-то, логично, подумала она, как это я сразу не сообразила. Иметь квартиру в таком дорогом доме, как наш, какой-нибудь курьерше не по карману. Взять хоть безумную мадам Накорню, генеральскую вдовушку, все ее прежние мужья — не простые смертные: адвокат, владелец пароходной компании, депутат парламента…
— Но кто же тогда твой чудо-покупатель? Ты же сам говорил, что он ее шеф?
— Он ее компаньон.
— Ты опять встречался с ним? Он хотел еще что-то купить? Или это она тебе сама сказала? Когда? Ты мне не говорил!
— Этой ночью. Я ей не поверил, решил, что шутит. А с тобой мы сегодня еще не виделись.
— А теперь ты решил поверить, раз она не пришла?
Небось на содержании у своего мелкотравчатого патрона, наконец-то поняла Марта, вот и боится уезжать, чтобы не потерять богатого благодетеля. А он-то наверняка женат и ночует дома. Но зачем огорчать Арни?
— Вот увидишь, прибежит в последнюю минуту! — ободрила она приунывшего влюбленного.
Глава 53, в которой Мишель взял картинки
— Я и взял картинки, — развел руками Мишель, — ты не сердись, мы теперь уже можем себе это позволить, теперь на нашем обороте двенадцать тысяч практически не скажутся!
И тут я, как последняя дура, разревелась. В голос! И, естественно, выложила все до последнего словечка. И сны про Ганну тоже, а ведь о ней Арни так и не узнал, потому что… Я не могла объяснить этого Мишелю, пока не рассказала ему жестокую сказку про девушку и волка. Леду слушал как завороженный.
— Видишь, Рири, я все-таки оказался прав, поставив на «Красную Шапочку». Такой фольклорный вариант для взрослых, уверен, что долгими зимними вечерами его рассказывали с более пикантными подробностями. — Он подмигнул и взглянул на часы. — До поезда еще вагон времени. Перекусим, заскочишь домой, и я съезжу с тобой на вокзал.
— Ты тоже думаешь, лучше вернуть ему и билет, и деньги? — всхлипнула я.
— Зачем? Отправляйся в Милан. Твой Арни, конечно, не ангел, но, уверяю, он тебя не съест. А я уж как-нибудь недельку-то выдержу один. Я вчера целый день практиковался.
— Ты серьезно?
— Вполне.
— А потом что меня ждет? Ты подумал? Становиться бесплатной натурщицей и мадам Кохенеринг в придачу?
— В Бельгии женщины не меняют фамилий… — попытался остановить меня Леду, но безуспешно.
— Бросать с таким трудом развернувшийся бизнес? Сеть магазинов, запатентованные лекала, пора думать о фирменной символике! Столько лет к этому шли, ты забыл, как мы начинали? А теперь фирма! И ты хочешь, чтобы я все бросила? Ради чего? Ну, ну, скажи! Ради чего?
Леду терпеливо выслушал мою истерику, закурил и серьезно произнес:
— Насчет символики ты как всегда права, Ририш. Будете гулять по Милану, вот и придумаете. Он ведь у тебя профессиональный художник.
— А потом что? — Я взяла сигарету.
— Потом поженитесь.
— Во-первых, он мне не предлагал…
— Предложи сама, вы же без ума друг от друга в постели!
— Вот именно! Только в постели! Это-то и есть «во-вторых»! Кроме секса у нас нет ничего общего! Я же тебе все рассказала, неужели ты не понял, что я, как человек, абсолютно не интересую его! Ему плевать: кто я, что я! Он ведь точно такой же, как твой Вендоль: одна извилина, повернутая на постель. По его мнению, даже Джоконда думает о сексе!
— А ты сама, о чем ты думаешь, когда видишь его? О высоком? Как же! Только о том, чтобы он поскорее завалил тебя!
— Вот именно, Мишо! — Я даже не обиделась, потому что это была чистая правда. — И ты предлагаешь мне связать с ним свою жизнь! Может быть, я старомодна, но я считаю, что между мужем и женой должна быть любовь.
— Это и есть любовь! Что же еще? — От изумления Мишель закашлялся, поперхнувшись дымом. — Что же тогда любовь, по-твоему?