Склады-компаунды, к которым они получают доступ, чередуются. Они никогда не берут те же самые предметы и никогда в том же самом количестве, наоборот: чем больше отсеков почистят, тем лучше. И чем дальше находится компаунд, тем более сложной становится миссия. Именно этот компаунд – самый близкий из всех, поэтому миссия, собственно говоря, проще пареной репы. Вот и объяснение, почему мне разрешили пойти.
Вся работа, требующая беготни, наконец-то сделана.
Брендан разузнал, как запутать электрическую сеть, чтобы дезактивировать все датчики и камеры видеонаблюдения; Кенджи добыл защитный код, просто следуя тенью за солдатом, который нажал правильные цифры. Все эти действия дают нам тридцатиминутный запас времени: нам придется работать как можно быстрее, перетащить весь груз на разгрузочную площадку, где потом большую часть дня мы будем ждать, когда украденное погрузят в машины и увезут.
Система, которую они используют, просто бесподобна.
Шесть фургонов, чуть отличающихся внешне, прибывают в разное время. Подобный график сводит к минимуму их шансы быть захваченными, и увеличивает вероятность того, что, по крайней мере, один из фургонов вернется в Омега Поинт нетронутым. И еще Касл в общих чертах обрисовал то, что смахивает на сотню различных планов действий в случае опасности.
Я здесь единственный человек, кто, кажется, хоть как-то озабочен этим заданием. Фактически, за исключением меня и еще троих, вся компания уже делала это по нескольку раз, поэтому они и ходят тут, как по своему двору. Каждый действует осторожно и рационально, но в то же время они чувствуют себя достаточно комфортно, чтобы смеяться и шутить. Они точно знают свое дело. Как только мы вошли внутрь, они разделились на две группы: первая группа образовала конвейер, а вторая собрала необходимые предметы.
Другие выполняют более важные задачи.
Лили имеет фотографическую память, которой и фотоаппарат позавидует. Она вошла первой и сразу же осмотрела комнату, собрав и разложив по полочкам каждую мелкую подробность. Именно Лили должна будет удостовериться, что мы не оставим следов при уходе, и что, кроме взятых нами предметов, ничего не пропало и лежит на своих местах.
Брендан наш резервный генератор. Он сумел отключить питание от системы безопасности, и в то же время освещает все укромные уголки нашего помещения.
Уинстон наблюдает за обеими группами, выполняя роль посредника между дающими и принимающими. Смотрит, чтобы мы брали нужные предметы в нужном количестве. Его руки и ноги имеют способность растягиваться по желанию, что позволяет ему быстро и легко достигать обеих сторон комнаты.
Касл работает снаружи. Он стоит в самом конце конвейера и постоянно держит связь с Кенджи по радио. И, пока на горизонте все чисто, Касл может орудовать всего одной рукой, чтобы управлять сотнями фунтов груза, скопившегося на разгрузочной площадке.
Кенджи, конечно же, стоит на карауле.
Если бы это задание поручили не ему, остальную часть плана было бы невозможно осуществить. Он - наши невидимые глаза и уши. Без Кенджи мы бы вовсе не были уверены в том, что на столь опасной миссии все пройдет, как надо.
Уже в который раз за сегодня, я начинаю понимать, почему этот парень так важен.
- Эй, Уинстон, поручи кому-нибудь проверить, есть ли тут шоколад? – Эмори, еще один парень из моей команды, улыбается Уинстону, как будто надеется на хорошие новости. Впрочем, Эмори всегда улыбается. Я знакома с ним всего несколько часов, но он не перестает улыбаться с шести утра, когда мы все собрались в координационной комнате. Супервысокий, суперкрупный, с суперпышной прической в стиле «афро», при взгляде на которую можно растечься лужицей у его ног. Он перекидывает коробки с такой легкостью, будто они набиты ватой.
Уинстон качает головой, пытаясь не рассмеяться и одновременно задать вопрос. – Что, серьезно? - Он бросает взгляд на Эмори, поправляя на носу свои пластиковые очки. – Из всего многообразия здешнего выбора ты хочешь шоколад?
Улыбка Эмори тает. - Заткнись, чувак, ты же знаешь, моя мама любит сладости.
- Ты говоришь это каждый раз.
- Потому что это правда, каждый раз.
Уинстон просит кого-то захватить еще одну коробку с мылом, и снова возвращается к Эмори. - Знаешь, я еще никогда не видел, чтобы твоя мама ела шоколад.
Эмори в ответ советует Уинстону сделать что-то очень неприличное с его сверхъестественно гибкими конечностями. Я бросаю взгляд на коробку, которую Йен только что передал мне, и останавливаюсь, тщательно изучая упаковку.
- Эй, ты не знаешь, почему на всех коробках напечатаны буквы В Н М?
Йен ошеломленно оборачивается. Смотрит на меня так, будто я только что попросила его раздеться. - Будь я проклят, она умеет говорить.
- Конечно, умею, - теперь я теряю интерес к разговору.
Йен передает мне другую коробку. Пожимает плечами. - Ну, буду знать.
- Ага.
- Тайна раскрыта.
- Ты серьезно думал, что я не могу говорить? - спрашиваю я секунду спустя. - Думал, я немая? - Интересно, какие еще слухи ходят обо мне.
Йен смотрит на меня через плечо, улыбается, пытаясь не засмеяться. Качает головой и отвечает на другой вопрос. – Это просто марка. Они печатают ВНМ на любом грузе, чтобы можно было проследить его маршрут. Ничего необычного.
- Но что значит ВНМ? И кто их печатает?
- ВНМ, - говорит Йен, повторяя эти три буквы так, будто я должна узнать их. – Восстановленные Народы Мира. Понимаешь, теперь все происходит на глобальном уровне. Они занимаются торговлей, но об этом никто ничего толком не знает. Вот еще одна причина, почему все это Восстановление просто чушь собачья. Они монополизировали все ресурсы планеты и просто держат их для себя.
Я кое-что припоминаю. Мы разговаривали с Адамом на эту тему, когда были заперты в психушке, еще до того, как я узнала, что значит прикасаться к нему. Быть с ним. Причинять ему боль. Восстановление всегда было глобальным движением. Я просто не понимала, что у него есть какое-то название.
- Да, - отвлекшись от воспоминаний, отвечаю Йену. - Конечно.