- Это не бесполезная способность, - слышу я свой голос.
- Серьезно? - он поворачивает ко мне лицо. Наши плечи практически соприкасаются. - Скажи мне тогда, милая. Что же он умеет делать?
- Он может дезактивировать предметы. Способности.
- Точно, - говорит он, - но как это сможет ему помочь? Какая ему выгода в том, что он может заблокировать силу своих собственных людей? Это нелепо. И расточительно. Это совершенно никаким боком не пригодится в войне.
Я злюсь. И решаю игнорировать этот факт. - Какое отношение все это имеет к Кенджи?
Он снова отворачивается от меня. Но, когда говорит, его голос смягчается: - Ты поверишь мне, если я скажу, что именно в эту минуту я чувствую твою энергию? Чувствую ее силу и вес?
Уставившись на него, я изучаю его черты и размышляю над серьезными, осторожными нотками в голосе.
- Да, - отвечаю я. - Думаю, я бы поверила тебе.
Уорнер улыбается так, будто мои слова опечалили его.
- Я могу чувствовать, - говорит он, делая глубокий вдох, - твои самые сильные эмоции. И, зная тебя, я способен увязать их с конкретной ситуацией. Например, я знаю, что страх, который ты сейчас испытываешь, направлен не на меня, а на тебя саму, и ты думаешь о том, что ты сделала с Кенджи. Я чувствую твои сомнения... твое нежелание верить в то, что это случилось не по твоей вине. Я чувствую твою грусть, твою скорбь.
- Ты серьезно можешь чувствовать все это? - спрашиваю я.
Он кивает, не глядя на меня.
- Я не подозревала, что такое возможно, - признаюсь я.
- Я тоже... не был осведомлен об этом, - говорит он. – Очень-очень долгое время. Если честно, я думал, что это нормально – так остро чувствовать человеческие эмоции. Я думал, что я просто, наверно, более проницателен, чем большинство людей. Этот фактор, по большей части, и убедил отца доверить мне сектор 45, - рассказывает Уорнер. - Потому что я обладаю необъяснимой способностью точно сказать, скрывает ли человек что-то, испытывает ли он чувство вины, или, что самое важное, лжет ли он, - пауза. – И еще потому, что я не боюсь сталкиваться с последствиями, если того требует ситуация.
- Когда Касл предположил, что я обладаю чем-то более значительным, я начал по-настоящему анализировать это. Я чуть не лишился рассудка, - он качает головой. - Я размышлял снова и снова, думал о том, что доказывает и что опровергает его теорию. Все тщательно взвесив, я отклонил его предположение.
- И, несмотря на то, что я немного сожалею – из-за тебя, – что Кенджи так глупо вмешался сегодня, мне кажется, это был действительно удачный случай. Потому что теперь у меня, наконец-то, есть доказательство. Доказательство того, что я ошибался. Что Касл, - говорит он, - был прав.
- О чем ты говоришь?
- Я взял твою Силу, - объясняет Уорнер, - и даже не знал, что способен на такое. Я все очень отчетливо ощутил, когда мы вчетвером соединились. Адам был мне недоступен – это, кстати, объясняет, почему я никогда не подозревал его в предательстве. Его эмоции всегда были скрыты, всегда заблокированы. Я наивно полагал, что он действовал, как робот, был лишен какой-либо индивидуальности и интересов. Он ускользнул от моего внимания, и винить в этом нужно лишь себя. Я слишком сильно доверял себе, поэтому оказался не в состоянии заметить брешь в системе.
А мне хочется сказать: в конечном счете, способность Адама не такая уж и бесполезная, да?
Но я не говорю этого.
- А Кенджи, - мгновение спустя говорит Уорнер. Он потирает лоб, тихо смеется. - Кенджи был... очень умен. Гораздо умнее, чем я предполагал – что, как оказалось, и было его тактикой. Кенджи, - говорит он, вздыхая, - старательно пытался быть заметной угрозой, а не скрытой.
- Он всегда ввязывался в передряги – требовал дополнительные порции во время приемов пищи, дрался с другими солдатами, не соблюдал комендантский час. Он нарушал простые правила, чтобы привлечь к себе внимание. Чтобы одурачить меня, заставить считать себя безвредным хулиганом. Я всегда чувствовал, что было в нем что-то еще, но списал это на его буйное поведение и неспособность соблюдать правила.
- Я счел его плохим солдатом. Тем, кто никогда никуда не продвинется, кого всегда будут считать пустой тратой времени, - он качает головой. Поднимает брови, глядя в пол. - Блестяще, - говорит он, выглядя впечатленным. - Это было блестяще.
- Его единственной ошибкой, - чуть помедлив, добавляет Уорнер, - было то, что он открыто проявлял дружелюбие к Кенту. И эта ошибка чуть не стоила ему жизни.
- Так... что? Сегодня ты пытался прикончить его? - по-прежнему сбитая с толку, я предпринимаю попытку перевести беседу в другое русло. - Ты специально причинил ему боль?
- Не специально, - Уорнер качает головой. – Я, правда, не знал, что делал. Не с самого начала. Раньше я просто чувствовал Энергию; я не подозревал, что могу ее принимать. Но я прикоснулся к твоей энергии, просто дотронувшись до тебя... адреналин в нашей группе прямо-таки бил через край, и твоя сила практически перетекла в меня.
- И в тот момент, когда Кенджи схватил мою руку, - говорит он, - мы с тобой все еще были соединены. И мне... каким-то образом, мне удалось перенаправить твою силу на него. Это вышло совершенно случайно, но я почувствовал, как все происходит. Я чувствовал, как твоя сила врывается в меня. И стремительно вырывается наружу, - он поднимает голову, встречается со мной взглядом. - Это была самая невероятная вещь из всех, что я когда-либо испытывал.
Думаю, я бы упала, не сиди я уже на полу.
- Значит, ты можешь принимать... ты просто можешь принимать силу других людей? - спрашиваю я у него.
- Очевидно.
- И ты уверен в том, что не травмировал Кенджи специально?
Уорнер смеется и смотрит на меня так, будто я сейчас сказала нечто крайне забавное.
- Если бы я пожелал убить его, я бы так и сделал. И мне не понадобилось бы создавать такие сложные условия, чтобы осуществить задуманное. Не люблю театральность, - говорит он. - Если я хочу кому-то навредить, то мне хватает для этого двух моих руки.
Я ошеломленно молчу.
- Честно говоря, я поражен, - говорит он, - как тебе удается удерживать в себе такое количество энергии и не пытаться выпустить наружу ее избыток. Я едва мог удержать ее. Передача энергии в тело Кенджи оказалась не просто мгновенной, а необходимой. Я бы не смог долго вынести такое напряжение.
- И я не причинила тебе боль? - я изумленно смотрю на него, хлопая глазами. - Совсем? Моя сила просто перетекает в тебя? Ты просто впитываешь ее?