Волк изучал его, затем кивнул, словно убедился, что Эйден и вправду вселился в тело.
— Скажи мне, и я сделаю это. Что бы это ни было.
Прошло мгновение. Волк нахмурился, сердито ворча. Подождал. Чего бы он ни ждал от Эйдена, не дождался. В конце концов, ковыляя и спотыкаясь, он исчез в ближайшей каморке.
— Райли, — позвал Эйден. Он знал, что волк не оставит его здесь, но понятия не имел, что происходит.
Предполагалось, что Эйден последует за ним?
Яркий свет, несколько ворчливых звуков, потом шелест одежды. Как только Эйден шагнул вперед, появился Райли в джинсах. Без футболки, без обуви, только эти плохо сидящие джинсы, которые нельзя было порвать.
Как он коснулся одежды? Разве его руки не проходили сквозь материю, как руки Эйдена?
Обычно загорелая кожа Райли сейчас была бледной, и под ней просвечивали голубые вены. Впалые щеки, еще больше ввалились, глаза подбиты. Несколько порезов на груди, будто его покинула способность к самоисцелению.
— Феи не слышат мысли оборотней. — Даже его голос был слабым. — А значит и ты, пока ты там, я сказал тебе, что делать, но ты никак не отреагировал.
Так. Он ждал реакцию, потому что принес плохую новость?
— Скажи еще раз.
«Не помогай ему», — заорал Томас в его голове. — «Он враг. Его хозяева уничтожат твой мир и всех людей, что его населяют. Ты слышишь меня? Убей его!»
Эйден думал о своем, насколько мог.
— Мне нужно погрузить клинок в его сердце, — известил Райли.
Нет! Протест поднялся и в Томасе, и в Эйдене одновременно.
«Фантастика», — Калеб.
«Боже милостивый», — Джулиан.
«Кровь», — Элайджа.
— А есть другой способ? — удалось спросить Эйдену, глотая комок в горле. — Способ оставить его здесь и помешать нанести какой-либо вред?
— Нет. Другого пути нет. Он — фея. Как и все представители его вида, он может заимствовать силу у бессмертных, присваивая на время их способности. Более того, он принц. Если он выживет, то соберет армию и придет за нами.
— Мне не нравится затея убить его. — Несмотря на то, что Элайджа тоже говорил, что это единственный выход. — Он защищает людей. — Об этом ему сказала Виктория. Но даже если бы он не знал этого, то узнал бы правду в тот миг, когда занял тело феи. Знание проплывало в его голове так же, как и тепло. Люди были подобны детям. Безответственные, дикие, но тем не менее любимые народом Фэй.
— Он убьет тебя, если дать ему шанс, — сказал Райли.
— Я знаю. — И это осознание было здесь. — Но меня это не беспокоит. — Он надеялся, что сможет о себе позаботиться.
— Он убьет Викторию, — холодно добавил Райли.
Удар ниже пояса. Волк знал, что Эйден сделает что все, чтобы защитить ее. Его руки сжались в кулаки, глаза закрылись. Его сердце колотилось в ритме стакатто, когда он обрекал другое существо на смерть.
— Хорошо. Боже, давай уже.
— Ты уверен?
Уверен, что хочет получить нож в сердце? Нет.
— Да. — Ему было интересно, умрет ли он вместе с феей так же, как умер вместе с Дмитрием? И если да, то вернется ли обратно к жизни?
«Да, ты умрешь, и да, вернешься», — сказал Элайджа, успокаивая его. — И все же ты захочешь остаться мертвым. Ты почувствуешь рану, как свою собственную.
Ладно. До свидания, спокойствие. Этой боли он и боялся до того, как вселился в принца. Он знал, что придется ранить и подчинить Томаса каким-то насильственным способом. Однако, ножевым ранением…
Ради Виктории.
— Тогда ладно, — сказал Райли, решившись.
Эйден открыл глаза и кивнул.
— Я готов.
Райли кивнул в ответ и достал принадлежавший Эйдену клинок из заднего кармана.
«Не делай этого!» — приказал Томас.
— Ты пришел без него, — сказал Эйден, чтобы отвлечься от острого, смертельного оружия, которое скоро воткнется в его грудь.
— Пока я был в комнатушке, вернулся в человеческое измерение и собрал все, что мне пригодится. — Райли пожал широкими плечами. — А потом вернулся обратно.
— Так легко?
— Так легко. — Вся беспечность и уверенность Райли исчезла, когда он неуклюже подошел, затем остановился и нахмурился. — Ты не пострадаешь, когда я ударю?
— Нет. Меня заверили, что я буду жить. — По большей части.
— Мой король…
— Не называй меня так, — огрызнулся он, и Томас шокировано ахнул.
«Король?»
Эйден снова его проигнорировал.
— Если бы был другой выход… — продолжил Райли.
— Я знаю. — Он удивился тому, насколько его опечалило, что ненависть и нетерпимость привели их к этому моменту.
Несколько минут никто из них не двигался и не говорил.
— Может быть, тебе стоит прилечь, — сказал Райли, задрожав.
— Хорошо. — Эйден осмотрелся. Бой закончился в спальне ЭрДжея. Двухъярусная кровать была опрокинута, и один из матрасов лежал на полу. Эйден заставил тело принца шагнуть к нему и лечь. К этому времени он дрожал сильнее, чем Райли.
Что такое ножевая рана по сравнению с сожжением заживо? Он сможет.
«Ты пожалеешь об этом», — зарычал принц.
— Если ты просто пообещаешь не вредить Виктории.
Райли уже подошел ближе и, стоя над ним, моргнул совершенно оскорбленно.
— Я никогда не наврежу ей.
— Не ты. Принц.
«Этого я никогда не смогу пообещать. Твоя Виктория… О да, я очень хорошо ее знаю. Она — отпрыск Влада, в знак примирения и объединения рас ее сестра Лорен должна была стать невестой моего брата. Вот только Лорен убила его перед церемонией и призналась, что никогда не собиралась за него замуж. Достаточно едкая ссора, чтобы распалиться. Если я выживу, Виктория умрет. Родная кровь за родную кровь. Я не откажусь от мести.» — По крайней мере, фея не лгал.
— Даже ценой своей собственной жизни? — требовательно спросил Эйден, на этот раз Райли проигнорировал его, зная, что он говорит с принцем.
«Прислушайся ко мне. Я уже убил трех членов ее семьи. Остальные отправятся вслед за ними».
— Трех? — скрипнул он. — Это уже не кровь за кровь, так ведь? Кого ты убил?
«Двоюродные сестры. Явно недостаточная боль. Мне нужны все, вся королевская семья».
— Значит, ты убийца и сам напросился.
«Я убийца? Кто же ты?»
Колеблясь, Райли поднял нож.
— Готов?
— Я…
«Она — вампир», — сказал Томас, перебивая его. — «А ты человек. Все, чем ты когда-либо будешь для нее — это рабом крови, пристрастившимся к ее укусу. И все же ты убьешь ради нее?»
Вспышка ярости загорелась в груди Эйдена. Он был больше, чем рабом крови Виктории. Он не поверит в обратное.
— Да. Ради нее я сделаю что угодно.
«А я сделаю что угодно ради брата. Ты можешь убить меня, но ты никогда не сломаешь меня. И Хейден? Так или иначе, я заставлю тебя заплатить за это, даже из могилы.»
— Готов? — повторил Райли. От него исходило твердое намерение, но это намерение ослабевало. — Хотелось бы покончить с этим, пока я не передумал.
Глубокий вдох, задержка, задержка, медленное расслабление. Напряжение Эйдена вызвало бы больше боли, но конечный результат это не изменит.
— Готов? — повторил Райли в третий раз. Пот капал с его руки.
— Готов. — Он сделает это. Он не струсит. — Действуй. Сейчас!
— Прости. — Клинок опустился размытым пятном, глубоко погрузился, разрывая кости, мышцы и жизненно важные органы. Обжигая, жаля… уничтожая. Эйден закричал громко и протяжно, и его голос вскоре надломился от напряжения.
Тем не менее, сердце продолжало биться. Поначалу. Каждое его сокращение погружало нож глубже, сильнее разрывая, больше обжигая. Кровь полилась из груди, пропитывая матрас. Капли даже пузырились в горле и душили его, после чего подступили ко рту и пролились теплом по его щекам.
«Реки», — произнес Элайджа, как в трансе. — «Льются».
Калеб. Джулиан и Томас взвыли. По собственному опыту Эйден знал, что они не чувствовали его агонию, и он был рад уберечь их от этого. Но они чувствовали остаточный эффект его ментальных мук.
«Успокойся», — сказал он себе. — «Ради них».
Но боль все не ослабевала. Ни тогда, когда он чувствовал, как с каждой каплей жизнь уходит из него. Ни тогда, когда его конечности остыли и стали настолько тяжелыми, что он не мог больше поднять их. Эйден мог бы покинуть тело в любую секунду, но хотел уберечь Томаса от боли, насколько мог. Кроме того, ему нужно было знать. Ради своего собственного душевного спокойствия ему нужно было знать, когда все кончится, и что он смог все это вынести.