— Давай королевскому племяннику предложим?
С некоторых пор я интересовалась составом монаршей семьи, поэтому знала о существовании у его величества сестры. Её сын пока числился наследником трона. Но, уверена, королева своего произведёт. Если не с первого раза, то с десятого. Средневековые мужики упорные, своего добьются.
— Новую игрушку, — напирала я, видя, что Свен колеблется. — Подарим. Понравится, так и его кузенам можно. Мы ничего не теряем.
— Угу, кроме головы, — мрачно пошутил муж и засунул рисунок в альбом. — Упадёт, шею сломает.
— А я покажу, как ездить.
Ты?! — у Свена чуть глаза из орбит не вылезли. — Ира, я понимаю, у вас можно носить мужскую одежду и показывать все свои прелести, но здесь… У тебя юбки задерутся, а поза… Кхм, так только с мужем можно.
Ага, значит, можно. То-то мне легче станет! Свен, знаете ли, не лёгкий.
Кажется, по многообещающей улыбке муж догадался, во что влип, но слова не вернёшь, придётся терпеть унижения. Отчего-то средневековые мужчины в этом деле жутко консервативны. Зато наконец-то покажу, как не отрабатывать супружеский долг, а заниматься любовью.
— В общем, ты ничего показывать не будешь, — резюмировал Свен. — Запрещаю.
Состроила кислую мину. Запрещает он! Попробовал бы Свен мне в Петербурге что-то запретить!
Но ладно, сейчас соглашусь, только семейных разборок во дворце не хватало.
Убедившись, что я выкинула (якобы выкинула) вредную идею из головы, маг успокоился. Он лениво скользил глазами по мелькавшим за окошком домам и поглаживал кольцо на пальце. Не свадебное — магическое. Догадывалась, нервничает. Я сама как на иголках, и велосипед этот — чтобы отвлечься.
Эпипаж остановился у внешних ворот дворца, возле угрюмой стражи. На козлы тут же запрыгнул слуга в одежде королевских цветов, и нас беспрепятственно пропустили.
В этот раз стоять и ждать нигде не пришлось: нас встречал секретарь его величества. Слуга тоже никуда не ушёл: он разгонял народ, прокладывая дорогу нашей скромной процессии.
Придворные перешёптывались и провожали завистливыми взглядами. М-да, змей-то сколько! Куда тебя понесло, Ира?
Старалась держаться поближе к мужу. Случись нападение, защитит. Но воспоминания о вонзённом в спину ноже не давали покоя. Кто мешает в этой толчее повторить покушение?
Беспокоил и виконт Ставиш. Наказали ли его, выслали ли из столицы? Даже если да, родственники и друзья явно не восторге и захотят отомстить. А всё из-за чьей-то половой невоздержанности и мужского эго.
Свен первым шагнул за портьеру, я, как и полагается жене, следовала тенью. Не спорю, средневековые порядки не нравились, да и аудиенция это моя, но в чужом монастыре своим уставом лучше не размахивать, а то быстро в склепе окажитесь. Нет, сначала нахрап может сработать, но потом обязательно вызовет защитную реакцию. Агрессивную. И в одиночку вы не выстоите, каким бы умным, сильным и распрекрасным ни были. Менять мужа — пожалуйста. Чем я и занималась. В итоге имела совсем не то, что в первые месяцы нашего знакомства. Меня не били, меня не оскорбляли, у меня появились права. Пусть мало, но появились. А у супруга обязанности.
Кабинет оказался большим и напоминал схожие помещения в царских пригородных резиденциях. Несколько зон: рабочая, гостевая и библиотечная. Мебель массивная, из дорогих пород дерева. И неудобная. Подушки на этих лавках — язык не поворачивался назвать иначе диванчики, на которых набьёшь синяков, — явно не лишние.
Два окна. Оба витражные. Сюжет традиционный — гербы. В простенке — картина. Хм, фривольного содержания. Инквизиция явно смотрела сквозь пальцы на едва прикрытую прелестницу, кормившую птиц. Лицо художник прорисовал плохо, зато уделил повышенное внимание вторичным половым признакам, поставив модель в неудобную, неестественную, но крайне соблазнительную для мужчины позу.
Без ложной скромности, рисовала я лучше. Это же годилось только… Впрочем, может, для того и создавалось: помочь отдохнуть после утомительного трудового дня.
Странно, конечно, в Галании примерно наш пятнадцатый век, а ни намёка на ван Эйков. А ведь полно аристократов, им, вроде, искусство интересно, витражи прекрасные, фрески, а с живописью полный швах.
На полу — ковёр. Такой, что ступать жалко. Персидские отдыхают. Явно заморский: галанийские ткачи, увы, подобного не делают.