Подписывал всё муж, я скромно стояла в уголке, чиркнула только в строчке: «С оным согласна». То есть не возражаю, чтобы Свен все дела вёл.
Супруг же заявил права на патенты изобретений всех вещей, которые мы продавали. Обещали подготовить и выдать.
Ладно, я не вмешиваюсь, я витражи изучаю.
Открытие лавки прошло на ура.
До официальной церемонии, на которую уговорила Свена нанять музыкантов, облизывали его величество с фавориткой. Официально она пришла с мужем, но тот подозрительно затесался в дальних рядах, когда как дамочка тестировала новинки.
Её величество в силу скорых родов приехать не смогла. Мы упаковали ей подарки и отправили с нарочным.
Волновалась, когда король отправился осматривать бельевой зал, даже пальцы на удачу скрестила. А ему понравилось! Свен по секрету вечером в спальне шепнул, король забрал трусы… для увеличения мужественности в глазах дам. Когда сообразила, о чём он, прыснула в кулак.
Муж сразу расслабился, а то изводил мрачными взглядами и напоминаниями: «Ты беременная». Долго соображала, к чему он, а потом поняла: ревнует. Решил, будто собираюсь прыгнуть в королевскую постель. По логике Свена, просто так делать комплименты король бы не стал и уж точно бы не позволил спорить. Спасибо, не обвинял в том, что мы уже спали.
И только мой смех над «святым» убедил Свена: изменять не собиралась. Вот ведь мужское самолюбие! Пришлось даже поклясться, что король не привлекает ни как мужчина, ни как покровитель, ничего я ему не обещала за милости. И лучше стану нищей, чем позволю к себе притронуться. Само собой, люблю мужа. как люблю? А вот так. Ещё? Ладно, ещё.
Но обошлось, осталась в глазах супруга честной женщиной.
Прознав о визите высочайшей особы, на открытие лавки потянулись аристократы. Фыркали, кривились, но стремились быть не хуже короля и его фаворитки. Ничего тайного при дворе нет, поэтому весь список покупок стал достоянием гласности через пару часов.
Свену пришлось дать приём: новая должность обязывала. Скромный такой, в Гильдейском доме. А ещё задуматься о жилье в столице: в гостинице придворному магу жить не пристало. Даже не представляю, как Свен и его, и наше гнёздышко в Нурбоке потянет.
От меня требовалось блистать и улыбаться. Новое платье шить не стала: дорого, и переделала. Вышло простенько и со вкусом. Драгоценности надела те же, что и на бал. Свен обещал новые, даже порывался купить, но я отказалась. Лучше потратиться на покупку дома. Я и в прежней жизни отрицательно относилась к кредитам, а тут и подавно. Ростовщики честными не бывают, даже если банк гильдейский.
Дамы оценили мой парфюм, мужчины — выгодность женитьбы. Иномирянка оказалась ценным вложением, куда более ценным, чем богатое приданое. Я принесла супругу и должность, и вход в высшее общество, и деньги, а в обозримом будущем и титул.
Да, обширные перспективы открываются! С такими темпами к тридцати годам первой дамой королевства стану. Не помню, кто там из героинь прибрал к рукам всю промышленность. Только, вот беда, честолюбив Свен, а мне просто интересно. Ну не прельщает меня несусветное богатство, мне достатка хватит. И власти не надо. Свен хочет? Пожалуйста. Договоры на его имя. А я же просто мечтала сделать жизнь лучше. Опять-таки лекарства привезу.
Врата откроются через три дня. Свен ещё не знает, но я не вернусь до конца лета. Потом расскажу, как и что работает, погляжу, что с домами, лавкой — и домой! К маме, питерскому ветру и серому заливу.
А муж… Надеюсь, он не окапается в своей средневековой Галании и будет навещать. Заодно складом озаботится: невозможно держать весь этот хлам в родительской квартире. Свена я легализую, благо знакомые есть. Помнится, ему беженцем предлагали стать? Вот и станет. Разрешение на работу оформим — лишним не бывает, пропишем и на законных основаниях завести бизнес по межмирной торговле.
Петербург, жди! Осталось только три дня.
Эпилог
— Да тише ты, сына разбудишь!
Я отчаянно пыталась вразумить голодного с необитаемого острова, одновременно на ощупь убирая подальше игрушки, которыми теперь полнился дом. Раньше и подумать не могла, что для младенцев столько делают.
Возня в гостиной наверняка разбудит Славика. Маме таких трудов стоило его уложить! Неугомонный, весь извертелся, искричался, словно знал, отец приедет. Хотя вряд ли Славик его помнил: мал ещё, всего четыре месяца от роду. А вот Свен сына до этого видел, сразу после выписки из роддома. Тогда муж аж целых две недели со мной прожил, пытаясь освоиться в нашем мире. Выходило с переменным успехом. Тяжело всё же со средневековым менталитетом.