— Так, — Свен пристально оглядел с головы до ног, — на даму, вроде, похожа. Рот поменьше открывай и о кольце помни.
Больная тема! Он ведь теперь ревностью изведёт. Влюбился на мою голову! С другой стороны, покладистее стал, уже не упирается рогом, не вещает, где место женщины. Опять же в порядок себя привёл, уже почти ничем не пахнет.
Пока помню, надо проветрить бельё и подушки. Желательно на солнышке, чтобы все насекомые, если они завелись, подохли. Ещё лучше бы всё это постирать.
— Мы пешком?
Нацепила на голову берет с пером и ощутила себя первой красавицей Галании. Сбылась мечта идиота, называется! Чепец решительно не смотрелся с нарядным платьем, и, устав от моего нытья, Свен махнул рукой: покупай, только отвяжись!
Маг фыркнул и закатил глаза. Оставалось только добавить нечто о женском уме. На лице ясно читалось, Свен невысокого мнения о моих способностях. Сейчас, во всяком случае.
— Конечно, нет. Ты юбки запачкаешь. Пешком только беднота ходит.
— А мы разве не?.. — осеклась.
Во-первых, обидное спросила. Во-вторых, употребила «мы». Потом, подумав, решила, ничего страшного, но вышло как-то нехорошо.
— Думаешь, я зря столько лет старался? — фыркнул Свен, поправляя перо на собственной шляпе. Сразу видно, надел в первый раз. — Твоими стараниями так и вовсе без цеха жить можно. Пока рано, но… Потом только в магической гильдии останусь.
— Место-то сохранил? — я, свинья, даже не поинтересовалась по приезду.
Маг кивнул и многозначительно добавил:
— Я своё не отдаю.
Ясно, на меня большие планы. И жена, и хозяйка, и компаньон, и любовница.
Ехать в Ратушу предстояло на жутком тарантасе. Свен раздобыл его через гильдию. Душный, обитый потрескавшейся чёрной кожей, жёсткими сиденьями и подушками, призванными компенсировать неудобства. Сесть в экипаж оказалось целым испытанием. Если бы не Свен, не залезла бы. А так тот нагнулся, ловко подхватил мои юбки, позволив обеими руками вцепиться в короб и не подмести грязь подолом. Определённо, придётся учиться. Вряд ли местные дамы так же корячатся. Ох, а потом ещё вылезать! Это у нас тротуары чистые, а тут спасибо, если доски-мостки бросили.
Свен устроился на сиденье напротив и велел трогаться. На вопрос, почему не рядом, ограничился коротким: «Положено». Видимо, зачатки светского образования у мага имелись. Глубоко же он их прятал!
По традиции ехали молча. Оба нервничали, и оба это старательно скрывали.
Но вот и Ратуша — с башней и часами. В честь Бала старейшин её украсили гирляндами из живых цветов.
Сколько же народу у входа! Тут и приглашённые, и зеваки. Последних отгоняет стража, но ушлые мальчишки всё равно прорываются к экипажам.
У меня задрожали коленки и вспотели ладони. В голове вертелось: «Опозорюсь!» Была бы одна, сбежала, но Свена подводить не хочется. Каким бы свинтусом ни уродился, он один из двоих, на кого в этом мире можно положиться.
— Главное, не упади! — наклонившись, шепнул Свен, только усилив мандраж. — Лучше за рукав держись или за карету. Новые перчатки не так дороги, как позор и платье.
Да знаю я, знаю! Вот и вылезай первым, поможешь.
Экипаж остановился.
Вот она, минута казни!
Затравленно огляделась и заёрзала. Словно прочитав вертевшиеся в голове мысли, Свен погрозил пальцем и первым вылез на мостовую. По случаю торжества её немного привели в порядок, то есть подмели. Зато лужи и грязь остались прежними. И до мостков у входа добрых тридцать шагов: ближе экипаж не подпустили, рылом не вышли.
К Ратуше ручейком тянулись те, кто не мог позволить себе карету. Я даже в сумерках оценила предусмотрительность Свена: одежда пешеходов за время прогулки явно сменила цвет. М-да, ведь могут ещё и не пустить…
Из состояния задумчивости вывел Свен. Оказывается, он уже вылез и теперь поторапливал меня.
Кулём вывалилась из экипажа прямо на жениха, который, бурча, подхватил на руки и донёс до настила. А всё для того, чтобы шитьё жидким навозом не испортила. У самого сапоги, обтёр и готово. Только бы не рукавом! Уфф, нет, платком. Последний, разумеется, тут же выбросил.
— Что трясёшься, будто несушка! — тихо шипел Свен, делая вид, будто оправляет мне платье. — К герцогине Сторфе подойти не забудь, ручку поцеловать. Она тоже здесь, я узнавал. Его величество тоже почтит. Поэтому не выпендривайся и улыбайся. Скажут говорить — говори, иначе молчи. Я не нянька, чтобы всё время рядом стоят, у меня дела. Твои, между прочим, тоже. И о приличиях помни. На людях чтобы послушницы скромности позавидовали! Ты на дам не смотри, они при титулах и мужьях, а ты никто, любой прихлопнет. А уж церковь и вовсе мечтает сжечь. Не давай повода.