Покуда длилась эта сцена, наступила ночь.
Сцена двадцать шестая
М-ль Гольбах, Дидро.
М-ль Гольбах входит медленно, при последних словах Дидро. Грустная, слегка растрепанная, она садится в уголке, в позе одинокого ребенка, как это бывало, вероятно, прежде, когда она играла в этой комнате. Дидро подходит к ней с любезным видом.
Дидро. Вам грустно?
М-ль Гольбах. Я здесь совсем одна, никому до меня нет дела. Отец предается размышлениям, мама — любви, все, кто мог быть мне любовником, уже разобраны, я скучаю. Хорошо, хоть госпожа Тербуш заинтересовалась мною.
Дидро (подходя к ней). Я хочу, чтобы вы вычеркнули этот эпизод из вашей памяти.
М-ль Гольбах. Нет, не приближайтесь. Я никогда не смогу выносить человека, который владеет моей тайной. Это оскорбительно. Это унизительно. Я больше не смогу смотреть вам в глаза.
Он смотрит на нее с нежностью, затем садится напротив.
Дидро. А если я тоже открою вам свою тайну? Тогда мы будем на равных.
М-ль Гольбах. Да. (Пауза.) А почему вы хотите открыть мне свою тайну? Дидро. Из любезности. М-ль Гольбах. Ну да!… Дидро (прикидываясь рассерженным). И вообще, мне это надоело… Думайте что хотите.
М-ль Гольбах, сообразив, что зашла слишком далеко, приближается к нему.
М-ль Гольбах (ласково). Что же это за тайна?
Дидро. Слушайте. Вот уже много лет, как я скрываю от вашего отца одну вещь, потому что иначе он тотчас же выгнал бы меня из своего дома: я… я — еврей!
М-ль Гольбах (с расширившимися от любопытства глазами). Вы — еврей?
Дидро (глядя в сторону). Я еврей.
М-ль Гольбах. Еврей! Так, значит, вы обрезанный?
Дидро. Еще как.
М-ль Гольбах (с некоторым колебанием). Но ведь Дидро совсем не еврейская фамилия.
Дидро. Я еврей по матери, а не по отцу. Это качество передается по женской линии.
М-ль Гольбах. Ах!…
Смотрят друг на друга. М-ль Гольбах решается нарушить молчание.
М-ль Гольбах. Я должна вам признаться: у меня тоже есть тайна.
Дидро. Вот как?
М-ль Гольбах (колеблется). Мне сказали… один человек, который хорошо в этом разбирается… в общем, мне нагадали по линиям руки, что…
Дидро (очень лицемерно). Полно, неужели вы верите в такие вещи?
М-ль Гольбах. Конечно. А вы разве нет?
Дидро (осторожно). Отчего же, верю… Так что же вам предсказали по этой очаровательной ладошке?
М-ль Гольбах (очертя голову). Что меня лишит невинности еврей!
Дидро. Не может быть!