До какого-то момента так и происходило.
В квартире было умеренно тихо, только Ася с Ковальским, представляя исходы задуманной ими шалости, переглядывались и сдавленно хихикали.
Потом резко стало громко.
Заорала женщина – нечленораздельно, а после к этому добавился басовитый мужской мат.
- Куда смотришь, дура? – надрывался мужчина.
В ответ ему, видимо, прилетело чем-то металлическим, потом что-то покатилось, следом из-за занавески вылетел ковш и закатился в угол. Бойня продолжалась, а Ленина все не было.
- Нехорошо, - решила вдруг Ася.
- Пойдем спасать? – предложил Макс.
- Не надо, - послышался вдруг третий голос.
Из коридора появился отец.
Одной рукой он прижимал к себе обмотанную тряпкой кастрюлю, из которой еще шел пар. В другой держал за хвост варана. Ленин свисал, притворяясь мертвым.
Ковальский перепал с лица и потупился.
- Такого я давно не видел, - признался доктор. – А теперь, дамы и господа, пойдемте-ка пообедаем. В какое-нибудь местечко поукромнее.
В комнате было не особо чисто и темновато, а еще душно и пахло плесенью,небольшая печурка дымила, зато на ней исходил паром закопченный чайник – Ася была уверена – близнец того, что до сих пор жил у них на кухне. Откуда он взялся тут? Даже щербинка на носике, появившаяся после того, как тетка зашвырнула им в провинившегося Яна, а попала в батарею, тоже присутствовала на том же самом месте.
Отец широким жестом сдвинул со стола все разбросанные бумаги и тетради, едва не перевернув чернильницу. Ковальский округлил глаза, но стерпел. У него тоже бурчал от голода живот.
- Откуда суп? – только и смог он спросить.
- Тарелки у нас есть? – проигнорировал его вопрос доктор.
- Поищу, - Маруся вскочил и устремился к наиболее крупной горе хлама, которую Ася сперва даже не приметила.
Там были коробки, тряпки, книги, связки пыльных линялых газет, какие-то банки, в которых что-то несъедобное плавало – не иначе, увековеченные в формалине уродцы или паразиты. Эрно как-то взял ее с собой на учебу и сводил в музей. Там таких банок было в изобилии.
Тарелки, что удивительно, тоже нашлись. Вернее, глубокие пиалы с разноцветными скачущими конями по бокам.
- Красиво, - заметила она.
- Из Великой Азии, побратим прислал, - пояснил отец с гордостью.
Его, кажется, совсем не удивляло ни ее присутствие, ни то, что из-под табуретки, на которой сидела девушка, торчал хвост варана. Ленин явно опасался снова быть подвешенным вниз головой, поэтому заныкался.
- Так вот, про суп, - добавил Сорьонен. – Макс, поварешку тоже глянь, а?
Ковальский вздохнул и привычно нырнул в завал. Видимо, такая история у них происходила постоянно. Ася наблюдала и умилялась, правда, окончательно расплыться в милую лужицу ей мешали муки голода.
- Вышел я в коридор и гляжу – вот этот дракон от Емельяновых кастрюлю по полу тащит, - доктор указал на Ленина.
Ленин шлепнул по полу каменным хвостом.
- Решил помочь, - добавил отец. – А то мало ли – не донес бы.
- То есть дракону в коридоре ты не удивился? – уточнила Ася.
- И не такое видал, - пожал плечами Сорьонен. – Хотя дома, конечно, впервые.
- Это ее дракон, - пояснил Ковальский. – Вернее, ящер.
- Кстати, об этом, - оживился доктор. – Макс, а когда ты представишь мне свою подругу?
Ася уронила челюсть. Ковальский почему-то покраснел и явно не был ей сейчас помощником.
- Вообще-то, я ваша дочь, - уже привычно сообщила девушка. – Только, похоже, не из этого мира.
Глава 21
Сорьонен уронил поварешку в кастрюлю, помолчал немного, потом поднял на Асю взгляд и внимательно уставился в лицо. Стало даже как-то боязно. Ася тоже смотрела на отца и осознавала постепенно, до какой степени тот не в себе. Не человек даже был, а открытые ворота. Куда? Да в бездну. В Туонелу со всеми ее остроголовыми чертями! Вроде шутит, улыбается, суп помог украсть, Ленина не прибил и в окошко не выбросил, а глядит так, что жутко.
Чуть опомнившись, Ася добавила:
- Я там была. В том месте, которое ты видишь во сне.
Сорьонен отшатнулся, а его дочь подумала, что возможно, немного погорячилась с формулировкой. Кто знает, что именно он там видит? Может, те разрушенные города, куда ее, к счастью, пока еще не забросило. Или Великую Азию с юртами и маленькими лохматыми лошадками, Тао Мэем и жирным чаем?
Но доктор понял.
Медленно кивнул.
- Да ладно вам! – вмешался Ковальский. – Потом разберетесь. Суп стынет!
И Ася была ему за это очень благодарна.
На колени ей неловко взгромоздился варан и ждал, когда в тарелке, наконец, что-то появится.
- И то верно, - с явным облегчением вздохнул доктор и принялся, наконец, за дележку добычи.
Суп кончился моментально, не так уж много его и было. Асе показалось, что она даже не до конца наелась, тем более, в ее порцию периодически запускал язык Ленин.
- Что будем делать с кастрюлей? – поинтересовался отец.
- А, это просто, - нашлась Ася. – Пойду ее с лестницы скину.
Ковальский прыснул в кулак.
- Лучше я сам, - согласился отец. – Ко мне они не прицепятся.
- А госпожа Мариненко?
- А на что халат? – Сорьонен расправил полы безнадежно болтавшегося на его тощей фигуре халата, который больше напоминал не то ночную сорочку, не то саван.
Теперь смеялись уже все.
Запихав под халат кастрюлю, отец даже толком не потолстел. Чуть сгорбившись, он вышел в коридор, а Ковальский с Асей остались убирать посуду.
- Вы правда его дочь? – спросил Макс.
- Я думала, вас скорее удивит, что из другого мира, - улыбнулась Ася.
- Это как раз нормально. Ваш папа ходит во сне и периодически разговаривает, и лучше бы мне не слышать, о чем. Еще у нас по углам нет-нет, да открываются какие-то проходы, которые я вижу, но не могу потрогать... и что-то еще из них лезет – то камни, то пни, то вот ворону дохлую недавно нашел в уборной. Я думал, подкинул кто. А потом еще одна – прямо под кроватью нашлась. Я все думал, что воняет, может, испортилось...
Асе очень не нравилось то, что она слышит.
О таком ей никто не рассказывал:
- Это очень плохо, - сказала она. – Все проделки черного шамана. Он хочет отца погубить.
- Черного шамана? – Макс нахмурился, отчего все полчище веснушек на его лице поменяло построение и собралось в одну большую сердитую кучу.
- Ну да.
Ася представила себе зловредного старика-скелета, который сидит сейчас на своем пне посреди Туонелы – ни туда, ни сюда – и проклинает тот миг, когда решил с ней связаться. Ну, кто же знал, что так выйдет! Строить козни Сорьоненам – плохая идея. Это, видимо, он еще и на примере отца поймет очень скоро. Зная уже немного папу, Ася подозревала, что тот портит ему и так давно протухшую кровь какими-нибудь исключительно странными и занимательными способами.
Между тем доктор вернулся – самую малость похудевший, а потом извлек из-под того же замусоленного халата тарелку с блинами.
Блины были толстые и сочились жиром, совсем не похожие на теткины, но Асю они очень порадовали. Ленин обрадовался еще больше – прямо с ее колен сиганул на стол, едва успела поймать его за хвост и стянуть обратно.
- Вот уж нет! – прикрикнула на варана Ася. – Жди своей очереди!
- Интересный у тебя питомец, - заметил доктор. – Откуда только взялся?
- Я нечаянно оживила памятник Ленину. Знаешь, кто это такой?
- А что, ему в итоге начали ставить памятники? – удивился доктор. – Знаю. Но мое отношение к этому деятелю, боюсь, далеко от благоговения.
- Можешь убить его на дуэли, - предложила Ася щедро. – Мировая история от этого только улучшится.