- Возраст не имеет значения, - рассмеялся шаман. – Ты бы еще уточнила, когда.
- И то правда, - согласилась Ася. – Ну например, когда я родилась, тебе сколько было?
- Лет триста, - пожал плечами Тао Мэй. – Это не важно.
- А я тоже смогу прожить триста лет?
- Не вижу препятствий. Только чтобы жить, надо родиться.
- Мне пора в Туонелу?
- Это тебе лучше знать, - азиат пошарился за пазухой и вынул донельзя знакомые Асе мешочки из потертого узорчатого шелка.
Она готова была поклясться – те же самые, что лежали у них в кухонном шкафу!
- Как все сложно! Или вот Ленин – почему я его не слышу, если он разумен?
- Он не хочет с тобой разговаривать, - безоблачно отозвался Тао Мэй. – Пока рано.
- Ну нормально! - насупилась Ася. – А когда будет можно?
- Когда родишься.
- Да что вы все заладили! Тут уже черти со стен прыгают!
- Да? – удивился шаман.
- Да! А Ленин смотрел на него долго и внимательно – и тот схлопнулся.
- Сожрал, - с удовлетворением пояснил Тао Мэй. – Теперь он еще сильнее будет. Только знаешь, особенно-то его не корми. Слишком сильный дракон может решить, что хозяин – он. И тогда даже участь черного шамана покажется тебе желанной.
Глава 24
Ася посмотрела на варана, который теперь сидел под кроватью – наружу торчал только хвост. Разум ее бунтовал. Сильный дракон – вот это недоразумение, которое Яну пришлось вылавливать дважды – то из моря, то из джакузи, чтобы не утонул? С другой стороны, когда мама верхом на нем ворвалась громить кабинет директора, кажется, целую тысячу лет назад, смешно не было никому. Маму он почему-то слушается.
- Дядя Тао Мэй, - спохватилась она. – А где моя мама?
Азиат как-то испортился лицом. Видимо, не хотел говорить. Но Ася решила настоять – тайны достали, слишком уж их было много, причем половина и яйца выеденного не стоила на самом деле, нечего было скрывать. А если бы сразу узнать все эти так называемые секреты, скольких неприятностей удалось бы избежать! Так нет, обязательно надо напустить туману да побольше...
Особенно это касалось отца и частично его друга Ковальского, оба единодушно замалчивали все мало-мальски важное.
- Мы ее потеряли, - наконец, с явной неохотой сообщил Тао Мэй. – Кари недоглядел, а я не проверил.
- То есть как потеряли, как кошелек, что ли? – возмутилась девушка.
Никаких разумных картин при этих словах ее воображение не рождало. Только странные и очень странные. Навроде леса с маахисами, черного дома и озера, которое никогда не бывает одинаковым.
- Душу, - пояснил шаман. – Потом мы вместе искали – не нашли. И тысяча тысяч тоже.
- Но она может приходить даже в мой мир!
- Это как-то связано с тобой, я полагаю, - азиат прошелся по комнате, и словно по команде, чтобы всякий разговор сошел на нет, явился Маруся с чайником. – Ты куда бегал, на Неву что ли?
- Почти, - запыхавшись, подтвердил Макс. – В доме воды нет.
- Не увиливайте! – напомнила о себе Ася. – Почему мама вернулась?
Тао Мэй обнялся с чайником, словно желая отгородиться им от назойливой собеседницы. Асю эти трюки не брали. Из-под кровати на шум даже высунулся Ленин и задумчиво глядел теперь на всех участников разговора.
- Он ее слушается, - добавила дочь шамана. – Вы знали?
- Чудны пути кармы, - улыбнулся Тао Мэй. – Вот что я тебе скажу, глупая белая девочка. Не ищи у меня ответов. Пришло время тебе обрести их самой.
- В Туонеле? – с неохотой переспросила Ася.
- Может, и в ней.
Шаман подумал немного, пристроил на печке чайник, поразглядывал его пару минут. Макс, чувствуя, что лучше не лезть с вопросами, устроился возле отца.
- Женщины-шаманы встречаются редко даже в моем народе, - наконец, сообщил Тао Мэй. – Это неспроста. Сила женщины переменчива и капризна, как весенняя погода. Ей сложно управлять. И природа ее совсем другая. На моем веку я едва ли одну хорошую шаманку встречал. И в тысяче тысяч их почти что нет, а какие есть – такие старые, что совсем себя забыли. Так что ты для меня сейчас – большая загадка.
- Приятно слышать, - вздохнула Ася.
- И если уж начистоту, - добавил Тао Мэй, повернувшись к ней и заглянув прямо в глаза. Взгляд у древнего шамана оказался страшный - черный и бездонный. – Вся тысяча тысяч считает, что тебя следует убить, чтобы избежать больших неприятностей.
Ася сложила руки на груди. Несправедливость обожгла ее, но мириться с ней она не собиралась. Нет ей места среди тысячи тысяч – она найдет свое. На худой конец, черный шаман всегда рад встать на ее сторону. Возможно, то, что он предлагает, не намного хуже остроголовых чертей или такой вот явной дискриминации.
- Они ведь даже меня не знают!
- Тысяче тысяч ведомо все, - вполне дружелюбно пожал плечами Тао Мэй. – Прошлое, будущее и настоящее. То что было и то, что еще только будет. Они не могут ошибаться.
- Да, да, и с мамой они не ошиблись, - поддержала Ася. – То-то я и вижу.
Тао Мэй спокойно наблюдал за ее гневом, не делая попыток успокоить. Конечно, когда тебе три сотни лет, едва ли тебя заденет всерьез женская истерика. Но Асе было не до шуток.
- И почему вы до сих пор этого не сделали? – спросила она, отведя глаза.
Смотреть на чудного азиата было теперь неприятно.
- Я запретил, - так же безоблачно отозвался шаман. – Твой отец в тебя верит, а я его побратим. Его решение – и мое тоже.
- Он сам в себя не верит, - вздохнула Ася. – Как он может знать?
- Кари среди нас особый случай, - пояснил Тао Мэй. – Он смог сохранить свое имя там, где не смог никто. Все меняется. Может быть то, что было правильным всегда, теперь подлежит сомнению. Поэтому мы решили дать тебе шанс.
- Ну спасибо, конечно, - Ася уселась на табуретку и безотчетно начала пинать ногой хвост варана.
Ленин повернулся к ней, встал на задние лапы, а передние поставил ей на ногу. Заглянул в глаза – преданно и глупо.
- Великий дракон, - подумала она и погладила каменного идола по шершавой башке.
Варан закатил глаза и высунул язык.
- Боже ты мой, - добавила Ася. – Ну за что мне это все?
Ковальский, пристально наблюдавший за ней с кровати, кажется, искренне сочувствовал.
К тому, что в комнату еще кто-то явится – а места в ней и так уже почти не было – никто оказался не готов.
- Доктор где? – заорал, едва не сбив с ног Тао Мэя, огромный мужик в полушубке и валенках.
Пахло от него чем-то очень ядреным. У Аси сразу заслезились глаза.
- Болен,- отозвался Ковальский. – Я за него. Что у вас случилось?
- У нас, слава тебе господи, ничего, а вот у него – случилось! – уперев руки в бока, сообщил мужик.
Он тяжело дышал и все никак не мог отойти, наверное, всю дорогу бежал. Вот в этих самых валенках.
- Да говорите же прямо! – потребовал Макс и враз перестал быть милым.
- Извозчик я, Петр, помните?
Ковальский замотал головой, а потом присмотрелся и лицо его начало меняться.
- Да-да, тот самый, которого наш доктор через сундук бросил, - подтвердил мужик. – Но я на него зла не держу. Поэтому и прибежал. Жандармов я тут подвозил, ну и услышал кой-чего... как высадил их, сразу к вам бросился.
- Жандармов? – удивился Маруся.
Тао Мэй помрачнел, потом переглянулся с Асей, что-то в ее лице увидел и исчез. Просто был – и сразу не стало, только в воздухе, перебивая запах нового гостя, еще попахивало диковинными травами и дымом.
- Нашего доктора хотят арестовать за шпионаж! – поднатужившись, сообщил Петр. – Вот-вот сюда явятся.
Ася всплеснула руками. То, что исчез Тао Мэй, ее почему-то совсем не удивило. И что делать теперь?
- Бежать вам надо, - добавил извозчик. – У меня пролетка внизу. Собирайтесь скорее, увезу хоть до пристани, а там договоритесь. Есть люди, на север перевезут, лишних вопросов задавать не станут.
- Это можно, - Ковальский поворошил отца – отец оставался безучастным к происходящему.