Глава 37
Дом стоял там, где его и оставили. Огород зарос бурьяном в человеческий рост, забор совсем покосился, где-то среди лопухов бродила пестрая корова и время от времени задумчиво мычала. От озера веяло влажностью и прохладой, у берега поднимались из воды пока еще невысокие метелки рогоза. Выглядело все красиво и совершенно безопасно, но отец вдруг замер и с явным ужасом уставился туда, куда больше никто не смотрел.
Туда же таращился и Ленин.
Ася малодушно подумала, что ей туда глядеть как-то совсем не хочется, но развить мысль не успела – Ян громко воскликнул:
- А зачем здесь эта лодка?
- Ключевой вопрос, - сразу отозвался отец. – И кто на ней прибыл?
- Это лодка черного шамана, - наконец, взглянув на означенное плавсредство, с уверенностью сказала Ася. – Я ее уже видела.
Маруся подошел и на пробу пнул почерневший борт. Трухлявое дерево хрустнуло и проломилось.
- Обратно уже не уплывет, - с мрачным удовлетворением сообщил Макс.
- Совершенно не обязательно, - поправила Ася. – Он ездит на трухлявом пне, а служает ему мертвые звери. Мне кажется, ему вообще не принципиально, дырявая лодка или целая. Если надо – и в тапочке переплывет море.
Что-то внутри ее головы, доселе сохранявшее молчание, усмехнулось с явным одобрением. Асе это очень не понравилось. Если в ее личной тысяче тысяч, пока не особо освоенной, водится скелет собственной персоной, это как-то не очень хорошо. Лишний он там был, и советы давал чаще всего не особо полезные.
- Это ты? – стараясь так, чтобы больше никто не услышал, спросила она.
Голос усмехнулся.
- Я же тебе говорил, от меня ты не спрячешься, сколько миров не сотвори, - без особой злобы пояснил Черный. – Я здесь и я жду.
От внутреннего диалога Асю отвлек голос отца.
- Этого я и боялся, - он стоял в дверях дома, и ясно было – там давным-давно никого нет. Окно успело зарасти паутиной, из темного нутра избы шел сырой холодный воздух, застоявшийся с зимы. Кое-где на трухлявом крыльце даже успели проклюнуться невысокие грибы, с виду крайне ядовитые и вполне вероятно даже способные светиться в темноте.
- Полгода прошло, - не задумываясь, брякнула Ася. – Чего ты хотел?
Сорьонен вскинул светлую бровь, совсем таким же, как у нее образом, но от комментариев воздержался.
- Пойду в селе расспрошу, - предложил Макс. – Может кто видел, как она уехала на поезде, к примеру.
- Ты говоришь по-фински? – удивился Ян.
- Немецкого хватит, - покачал головой отец. – Священник поймет, станционный смотритель тоже. Если он, конечно, еще существует.
- Дурдом, - вздохнула Ася. – Опять мир рушится вокруг меня.
- Что ты сказала? – Сорьонен вытянулся в струнку.
- Что вокруг меня то и дело начинает все рушиться, - чуть с меньшей уверенностью повторила девушка. – Уже не первый раз.
- Ты не одна с этой проблемой, - вздохнул отец. – Или может, рушится вокруг меня, а ты просто оказываешься не в то время и не в том месте.
- Как раз в том! – возразила Ася. – Может, я как раз нужна, чтобы тебе помочь.
- Сомнительно.
- Но очень разумно!
- Как знать, - сдался доктор. – Макс, Ян, идите искать баронессу... хотя... Ян, не ходи. В таком виде ты вряд ли у кого-то вызовешь желание откровенно с тобой побеседовать.
- Не скажи, - обиделся Дворжак. – Вдруг глянусь кому?
- Тетке, например, - не удержалась Ася. – Видишь, даже ночную рубашку тебе дала.
- А я ценю! Пойду потом ей дров наколю или еще чего сделаю полезного.
- Смотри, чтоб муж не побил.
- То не муж, - Ян назидательно поднял палец. – То сосед.
- А ты откуда знаешь? – удивился доктор.
- Учитель у меня хороший, - ощерился Дворжак. – Хоть и дурной.
Ян сидел, свесив босые ноги с пирса, они чуть касались воды. Ночная рубашка доставала ему почти до щиколоток. Косу он распустил, и в таком виде смахивал на юного языческого бога. Ася не очень в них разбиралась, чтобы достоверно предположить, на какого именно. Может, что-то купальское...
- Чего смотришь? – парень заметил ее взгляд, видимо, слишком внимательный.
А может у шаманов вообще так – смотрит, а кажется, не то иголкой колет, не то гладит перышком. У отца же получалось людей к месту примораживать, а согревать, он, скорее всего, просто не пытался. Интересно, а какова была ее мать, если за это чудо не только замуж вышла, но еще двух детей родила.
- Думаю всякое, - чистосердечно созналась Ася. – Вид у тебя, ну... колоритный.
- Это как? – заинтересовался Ян.
- Тебе же русский не родной, так?
- Я чех, вообще-то. Но восточники все по-русски говорят так или иначе.
- Хорошо. Но слово непонятное, да?
- Это хоть не ругательство?
- Да нет! – Ася замахала руками, попутно отгоняя от себя очередное облако из комаров. – Просто прикольно.
Ян закатил глаза.
Их явно постиг кризис коммуникации.
- Скажем так, там, откуда я родом, ты немного иначе выглядишь, - нашлась Ася.
- Ух ты, и как же?
- Ну, у тебя волосы длиной пару миллиметров, нос набок, носишь с собой огромный пистолет, и все тебя боятся, - постаралась она суммировать внешность своего отчима, не используя по возможности непонятных слов.
- Я бы тоже так хотел! – обрадовался Дворжак. – Никто дворнягой уже не называет, да?
- Никто не рискнет, - заверила Ася.
А сама попыталась представить, каким был путь от этого милого парня до машины убийства, которой стал любовник ее тетки, и почему-то не смогла. Может быть, рассечение виновато? Может, вообще не стоит оно того, пусть нормально живет, вон, хоть с теткой даже? Ну подумаешь, волком иногда становится, ничего такого! Лес кругом, пусть себе бегает, когда захочется.
- А он? – вдруг спохватился Ян и мотнул рыжей башкой в сторону дома, где что-то химичил отец.
Ася прикрыла рукой глаза и глубоко вздохнула.
- А с НИМ у вас взаимоуважение и полная идиллия, - пообещала она.
Идиллия, впрочем, продержалась недолго. Из деревни прибежал Ковальский – весь белый там, где не был красным. Щеки у Макса пылали, глаза тоже покраснели, но при этом он умудрялся одновременно быть бледным и почти обморочным.
- Что такое? – Ася кошмарный марусин вид трактовать затруднялась.
Шатаясь, Макс прошел мимо нее по пирсу, едва с него пару раз не упал, но все-таки дошел до дома, где, очевидно, встретил отца. Что-то громко рухнуло, Сорьонен зачертыхался по-фински, а Ян с Асей синхронно кинулись смотреть, что произошло.
Оказалось, Маруся все-таки упал в обморок, причем сделал это крайне неудачно – прямо в сенцах. Оттуда отец его кое-как доволок до середины комнаты и там теперь сидел, держа голову Макса на коленях.
Больше ничего он сделать не смог.
- Воды тащите, - каким-то слабым голосом попросил отец. – Или водки.
- Где ж ее тут возьмешь? - пожаловался Ян.
- А я знаю, где, - спохватилась Ася. – Только бежать долго.
- Твоя правда, - кивнул Дворжак, потом вдруг упал на колени и быстро перекинулся в волка.
Желтый глаз зверя подмигнул.
- Садись, красна девица, подвезу, - в ее голове иронично сказал Ян.
Голос у него был уже совсем прежний. Будь у нее лишняя минутка, Ася бы подивилась, как умудрялся этот человек, да и человек ли, жить во всех мирах и временах одновременно, но было как-то не до того. Маруся выглядел откровенно плохо, а отец, обычно хладнокровный и совершенно непрошибаемый, почему-то впал в ступор.
Ася забралась на спину волка. С прошлого превращения он уже подрос и окреп, но все равно еще не казался достаточно чудовищным. Тем не менее ее вес он выдержал легко и крупными прыжками понесся обратно в деревню. Какой они там произведут фуррор, Ася старалась даже не думать. Хорошо еще, стоял день, и население все было в основном на огородах и в лесу.
Пару раз на поворотах Ася едва не свалилась, но успевала покрепче вцепиться в волчью шерсть и сжать поджарые бока ногами.