- О, сейд! - сказал отец, близоруко прищурившись. – Очень кстати.
- Сейд? – удивилась Ася едва не вслух.
- Долго объяснять, - отмахнулся Черный. – Как идол. Или алтарь.
- Или жертвенник? – холодея, хотя казалось, дальше уже некуда, уточнила Ася.
Черный шаман в ее голове промолчал, но тот, что виднелся в углу, наполовину скрытый за крутящимися в воздухе духами, утвердительно кивнул.
В сарае творился уже кромешный ужас.
Ленин успел дорасти почти до ныне отсутствовавшего потолка и в таком виде окаменел, вокруг него плясали полпрозрачные, но на вид откровенно зловещие создания, и головы у них через одного были звериные. Туловища при этом – человеческие. Кто-то был огромным, кто-то – карликом, но все до единого – уродливые и жуткие. Настолько, что смотреть на них было одновременно и страшно, и отвратительно.
- Так нельзя! – Ася забыла, что должна молчать и прятаться, впрочем, среди хаоса, царившего вокруг, ее едва ли кто-то мог услышать.
Кроме духов.
Они замерли, услышав ее голос, а потом закружились еще быстрее, только вот эпицентр воронки стал смещаться от камня к ней. Отец, доселе безучастно, в явном параличе наблюдавший за созданным им кошмаром, медленно повернул голову и уставился туда, где пряталась его дочь.
Дальше скрываться не имело смысла.
- Ты ничего не изменишь, - предупредил черный шаман.
Он как будто бы даже не злился.
- Ты знал, что я не выдержу? – только и смогла спросить Ася.
То, что духи теперь скапливались над ней, а отец заинтересовался ее убежищем, ее не особенно радовало. Но если это сможет остановить то, что он задумал – придется потерпеть.
- Все идет, как должно, - философски отозвался Черный и выехал из угла.
Он достал бубен, такой же гнилой и древний, как он сам, и несильно в него ударил прямо костяшками пальцев.
Собственно говоря, костяшки у него были, а вот пальцы – нет.
Звук, который получился, заставил поежиться даже Ленина, который теперь существовал в виде каменной горы, усеянной небольшими круглыми отверстиями. Внутри них что-то светилось.
- Вот откуда взялся Тунгусский метеорит, - подумала Ася с усмешкой.
Сорьонен обернулся на Черного, кивнул ему, как соседу, встреченному поутру у сигаретного ларька, и снова направился в сторону бочек. Звероголовые демоны полетели за ним. Несмотря на то, что сарай с виду был совсем невелик, он, вероятно, обладал теми же свойствами, что и пруд - в некоторых обстоятельствах становился просто бесконечным, поэтому чтобы дойти от центра до угла, доктору понадобилось, по ощущениям, минут пять. За это время Ася успела немного успокоиться, попытаться уползти в другой угол и смириться с происходящим.
- Не делай этого, пожалуйста! – попросила она отца.
Сорьонен молча смотрел на нее сквозь запотевшие очки и возможно даже узнавал.
Или нет.
За его спиной громоздился жутковатого вида полупрозрачный не то черт, не то вовсе языческий бог с головой оленя.
- Папа, прошу тебя, - повторила Ася. – Не надо.
- Папа? – только и смог уточнить доктор.
А потом, словно почувствовав что-то, обернулся.
И наконец увидел то, на что его дочь уже какое-то время смотрела в ужасе.
Человек-олень возвышался до небес, его рога упирались в звезды. Глаз не было – вместо них горели, кажется, кометы, а может быть, целые солнца. В мускулистых обнаженных руках, покрытых не то татуировками, не то наскальной живописью, он держал топор.
- Это что, Перун? – Ася некультурно тыкала в божество пальцем.
- Мяндаш, - пояснил Черный нетвердым голосом. – Наш верховный бог.
Скелет оленя тоже побаивался, он отъехал поглубже в темноту и явно подумывал свалить. Ася была с ним солидарна, но не собиралась бросать отца.
- Так, для понимания, - голос чуть подрагивал, когда она спросила, - Ты это вот так сразу планировал?
Сорьонен только и смог, что отрицательно мотнуть головой.
Он смотрел на рогатого бога, а тот – на него. И взгляд этот совсем не был добрым. У Аси, которая выросла в простой почти что русской семье, представления о боге были до этого момента в основном христианскими, с легкой приправой из японской культуры. Но Мяндаш явно отличался. Он не был всепрощающим, он был намного древнее, чем все эти человеческие домыслы, и его глаза были – глаза вечного зверя, в них горела ярость гона.
- Что с ним делать? Как убрать? – кричала Ася скелету.
Наверное, мысленно.
Черный шаман, почти растворившийся во тьме, нехотя выглянул обратно. Медведя видно не было.
- Он пришел за жертвой, - надтреснутым голосом сказал Черный. – И он ее заберет.
Глава 45
Ася кинулась мимо отца туда, где лежала Марина. Ее каким-то чудом ничем не придавило, но выглядела она почти мертвой. Каменея от ужаса, Ася приложила руку к ее шее, и почувствовала едва различимый пульс.
- Мама, держись, пожалуйста, - попросила она. – Мы как-нибудь отсюда выберемся.
Она принялась оглядываться в поисках того, что могло бы им помочь. Разнесенный сарай – балки попадали, утварь раскатилась по углам – изобиловал чем угодно, только не орудиями против наполовину гуманоидного оленя высотой до небес.
- Скелетина, иди сюда! – крикнула Ася. – Забери маму.
- Куда? – опешил Черный.
- Да хоть в Туонелу! Временно, конечно!
- Временно? Это же не гостиница, барышня! – возмутился мертвый колдун. – Повадились ходить туда-сюда!
- Кто бы говорил! - напомнила ему Ася. – Помоги, а?
- Могу попробовать, - сдался шаман и осторожно начал пробираться на своем пне мимо ножищ попиравшего небосвод языческого бога. То его вроде бы не замечал – они с отцом продолжали играть в гляделки.
Ася с нервной усмешкой подумала, что Сорьонен с его поганым зрением должно быть окончательно измазал очки и потому едва ли представлял, как плотоядно пялится на него древняя нечисть, которую он сам же зачем-то притащил в теткин сарай.
- Давай, загружай ее на свой пень, - распорядилась Ася, когда шаман все-таки к ней добрался. – Только осторожнее, не добей.
- Может, оно бы к лучшему, - задумчиво протянул скелет, за что тут же получил от Аси пинка под костлявый зад.
- Я тебе дам, к лучшему! – уперев в бока руки, пригрозила она.
Мертвый шаман без особого энтузиазма слез с пня, наклонился и потянул руки к Марине. Та вдруг очнулась – и его увидела. Но вместо ужаса в усталых карих глазах появилось облегчение.
- Наконец-то, - тихо произнесла она по-русски.
- Мама, это не смерть! – закричала Ася, тряся ее и напрочь забыв об осторожности. – Это просто мертвый саамский дед.
- Я не дед! – скрипнул жалобно Черный. – Мне было двадцать, когда я умер, если кому-то это интересно!
- Потом разберемся, - пообещала Ася.
Она то и дело поглядывала в сторону божества – не заметило ли оно их возню. Пока выходило, что нет. Оставалось убедить маму поехать на пне в царство мертвых, переждать там, пока все уляжется, а пока что помочь отцу засунуть этого оленя обратно туда, откуда он вылез. Даже в виде плана звучало не очень реалистично.
Олень вдруг заревел – оглушительно. Те балки, что еще стояли, попадали все разом, в воздух взметнулась тысячелетняя пыль. Отца сбило с ног, он повалился под бочки. Ася едва устояла, вцепившись в пень, неустойчивому скелету повезло меньше – его снесло аж в противоположный угол сарая.
Затем все стало меняться стремительно.
Мяндаш повернулся к ним, и горящие глаза нацелились на Асю.
Выдержать этот взгляд оказалось нелегко. Ася вмиг утратила телесную оболочку и уже неслась по млечному пути вместе с призрачной охотой, у нее больше не было тела – и рук тоже. Зато были ноги – четыре. Говорить она тоже больше не могла, думать – с трудом, и как-то размыто, не по-человечески.
Это все, что она успела понять, а потом стрела, выпущенная кем-то издалека, пронзила ее, и душа кувыркнулась обратно на землю. Ася снова стала собой, но лежала теперь неподвижно на земляном полу сарая, а древний бог отвернулся от нее – у него была новая добыча. В руках он держал тщедушную рыжеволосую женщину.