- Мама! – пересохшее горло не издало ни звука.
Из угла к ней ползком пробирался скелет. Кажется, во время падения он растерял половину своих костей, и теперь полз едва-едва, волоча за собой остатки ног.
- Жертва принята. Проси, что хочешь! – вдруг послышался голос, такой громкий, что заполнил собой весь мир.
На каком языке он говорил, и говорил ли вовсе, сказать было невозможно. Но Ася поняла. Безнадежность накрыла ее, окончательно распластав по земле. Она действительно ничего не могла сделать.
Отец, наверное, из самых лучших побуждений призвал древнего северного бога, и бог откликнулся.
- Жертва – это я! - закричал Сорьонен.
Он снова как-то стоял, седые волосы колыхались по ветру, которого не было. Очки где-то сгинули, бледные голубые глаза, кажется, светились. От него веяло силой – Ася чувствовала это. Почувствовал и Мяндаш.
- Ты – нойда, - усмехнулся он. – Ты мне не нужен.
Спорить с древним богом было бесполезно. Ася на всякий случай огляделась в поисках кого-то еще пригодного в жертву, желательно такого, чтобы не жалко. Статистика получилась неутешительная. Она – шаманка, отец – нойда, что, скорее всего, было почти одно и то же, скелет ничем не лучше, да еще и мертвый. Оставался разве что камень, в который превратился Ленин...
Об эту мысль Ася споткнулась.
Что-то в ней было важное.
- Слушай, а вы всегда эти камни используете? – обратилась она к Черному.
- Какие камни? – удивился он.
- Эти!
Ася ткнула пальцем в сторону конструкции, которую отец назвал «сейд». Эту самую штуку она все это время самодовольно и совершенно безосновательно считала своим не то помощником, не то питомцем, не то вовсе другом, начисто упуская ее смысл. А смысл, оказывается, был, и очень нехороший. Как же так вышло, что она сама притащила отцу то, с помощью чего он все это сотворил? Ведь так получалось. Хорошо бы ошибаться, но Ася чувствовала – на горе себе и окружающим, она права.
- Сейд, - повторил Черный незнакомое слово. – Нет, не всегда. Это очень сильное колдовство. Оно может призвать сильного бога... вот, как этот. Не с каждой просьбой стоит к нему обращаться.
- Это я уже поняла, - Ася скривилась. – То есть если бы его не было, пришел бы просто какой-нибудь черт?
Нойда задумался.
Потом нехотя кивнул полурасколотым черепом.
- Ты его тоже боишься?
- Я не умею с ним обращаться, - подтвердил он. – Мой учитель предупреждал, что этого делать не стоит. Даже не научил меня.
- Жаль, отца предупредить было некому.
- Я предупреждал! Он не слушал! – возмутился Черный. – Он никогда меня не слушал!
- Это все твоя репутация, - не удержалась Ася.
Она понимала, что сейчас им совсем не до шуток. И все еще не знала, чем можно исправить эту откровенно жуткую ситуацию. Хуже того, осознала, что сама невольно явилась ее причиной. Может, и не главной, но определенно, поспособствовала тому, чтобы вещи сложились именно таким, максимально ужасным образом.
От этого хотелось по-волчьи взвыть и самой кинуться в ноги богу-оленю.
Что, кстати, не лишено было смысла.
Ася на секунду задумалась – идея была безумной.
- Я хочу попросить! - заорала она, вставая во весь рост. – Я его дочь. Можно мне?
Мяндаш повернул огромную рогатую башку в ее сторону. Отец тоже таращился во все глаза и, очевидно, от такой наглости утратил дар речи. Он только открывал и закрывал рот, слова из него не выходили.
Ася едва держалась на ногах. От оленьего божества сила исходила волнами – и волны эти были как на море в десятибалльный шторм. Не устоишь – потонешь и сразу захлебнешься. О чем-то таком бормотал и Черный, но слушать его было уже некогда.
- Проси, - поразмыслив, прогрохотал Мяндаш.
- Я хочу твою силу! - зажмурившись на секунду, объявила Ася. – Хочу стать величайшей из шаманов.
Мяндаш расхохотался так, что с неба посыпались звезды. Млечный путь поредел, превратившись в тоненький ручеек, зато небо осветило северное сияние. В его всполохах вставали воины, они сражались друг с другом, вскидывая бесконечно древние топоры и копья.
- Люди всегда хотят одного и того же! – довольно пророкотал он. – Будет тебе сила!
Ася съежилась.
Ей было страшно, как никогда.
Она пообещала себе, что если каким-то чудом переживет это приключение, не будет бояться уже никого и ничего. Впрочем, что, если подумать, в ее обычной жизни страшнее, чем это? Было время, помнится, и маахисов в лесу испугалась! И Черного. А что в нем страшного? Ну, если сравнить, например, вот с этим чудищем?
Олень вновь заревел так, что небеса содрогнулись.
Окажись в это время на орбите Земли хоть один искусственный спутник или какая-нибудь станция – наверняка, свалились бы сейчас им на головы.
Мяндаш схватил северное сияние, оторвал от него кусок, стал мять в кулаке, придавая форму. Вскоре появился топор – удивительно маленький, ему – не больше ногтя. Но обычному человеку – как раз по руке.
Олень дыхнул на него, заставляя немного остыть, потом склонился к Асе и протянул топорик ей.
- Хочешь стать величайшей шаманкой? – уточнил он.
Голос звучал везде, он был оглушителен.
- Хочу, - подтвердила оглохшая и совершенно ошалевшая девушка.
- Бери мой топор, - сказал бог. – Хочешь силу – пойди и возьми ее.
Она непонимающе таращилась на него.
Топор оказался прохладным и не таким уж тяжелым.
В руке он лежал, как родной.
Не считая того, что Ася никогда в жизни прежде боевых топоров в руках не держала и не собиралась начинать теперь. И она все еще не понимала, что должна делать.
Бог усмехнулся, встал и исчез так быстро, словно его никогда и не было.
Северное сияние осталось гореть, неистовыми всполохами озаряя все вокруг.
Ася стояла с топором и потрясенно оглядывалась. На земле, прикрыв череп остатками рук, валялся Черный. Ленин стоял там же, где его и оставили, в виде большого неровного камня. Марины не было больше нигде.
- Чтобы стать самым сильным шаманом, - прозвучал откуда-то громоподобный голос оленьего бога. – Тебе придется убить того, кто был им до тебя.
И Ася, наконец, поняла.
Рука, державшая топор, бессильно обмякла.
На нее из эпицентра разгрома неверяще смотрел отец.
Глава 46
Ася решила топор уронить на землю – топор не захотел. Он словно прилип к руке, и даже когда она уже разжала пальцы, остался на месте. Она попыталась оторвать его рукоять от ладони свободной рукой – ничего не получилось.
- Зря стараешься, - зашипел Черный с земли. – Теперь никуда не деться.
- Ты и это знал?
- Не знал, - огрызнулся скелет. – А то бы на версту тебя сюда не подпустил.
Ася вздохнула.
Отец, видимо, уже понял, что топор в него сейчас хотя бы сразу не полетит, и немного расслабился. Он пытался найти жену, шатаясь по разрушенному сараю, точно привидение. На него он и походил – в драной рубахе, с закопченным бледным лицом и всклокоченными седыми волосами. Очки где-то сгинули безвозвратно.
- Натворили мы дел, - дрожжащим голосом сообщил он. – Что я, что ты...
- Пока мне не всучили этот топор, все шло неплохо, - пожаловалась Ася.
Силы, наполнявшие ее, постепенно уходили. А может, то был адреналин, и наконец, он начал выветриваться. Ноги подкосились, и девушка опустилась на ближайший перевернутый бочонок. Туда же подполз скелет, продолжавший вполголоса ругаться на незнакомом языке. Наверное, между собой им пользовались саамы.
- Зачем тебе понадобилась эта сила? – вдруг спросил доктор.
- Как зачем! Чтобы исправить то, что ты сделал, - не дрогнув голосом, отозвалась Ася. – И я все еще надеюсь это сделать.
Сорьонен, кажется, вторично за последний час лишился дара речи.