Тем временем Лариса — оперативный псевдоним Веста — находилась в ГДР, где ей нужно было идеально изучить язык, вжиться в среду, превратиться в немку. За два с половиной года она провела гигантскую, во всех отношениях, работу. Потом ей сказали: «Ты не совсем готова, но поезжай — там тебя муж еще поднатаскает. Он уже заждался…» Весту передали, чтобы ехал в Европу, брал жену под свою опеку, ну а что дальше — видно будет.
Тогда Месконис завершил все свои дела и со всеми распрощался, сославшись на то, что в Аргентине экономическая депрессия, а у него есть возможность устроиться в Европе.
С женой Вадим встретился в Копенгагене, и они проехали по Европе, закрепляя на сей раз легенду Весты. По пути официально оформили брак в Лондоне. Далее молодожены отправились в Уругвай, чтобы там лейтенант Мартынова могла получить аргентинский паспорт — как жена аргентинского гражданина. Хотя немецкий документ и был «железный», но все же могли оказаться какие-то нежелательные нюансы.
В Уругвае думали осесть надолго: сняли домик, стали подыскивать возможность создать свое дело, как вдруг Веста вызвали на явку: нужно возвращаться в Аргентину. Этого Вадиму очень не хотелось, потому как возвращаться туда, где проходила легализация, не стоит. Даже Рудольф Иванович Абель ему говорил: «Это ошибка, возвращаться в страну, где ты проходил легализацию». Мало ли что там может всплыть… Но жене недостаточно было иметь аргентинский загранпаспорт, нужно было получить еще и аргентинское гражданство по мужу, а для этого следовало несколько лет прожить в стране.
Не лишним будет уточнить, что поначалу семейный язык у Мартыновых был английский, потом, со временем, они стали общаться между собой только по-испански — даже тогда, когда были накрепко уверены, что никто не слышит. Они и думать себя приучили только по-испански…
Итак, пришлось собирать манатки. За полгода Beсты обросли некоторым хозяйством — ложками, плошками, поварешками, которые завязали в большой узел. Из реального «шпионского снаряжения» с собой были только миниатюрный микроскоп для прочтения «микроточек» и прибор для их изготовления. Еще — немецкий приемничек «Грюндиг», с помощью которого Вест принимал сообщение Центра. Связь с Аргентиной тогда была очень плохая, все приходилось записывать на кассетник и затем прокручивать на медленной скорости. Впрочем, через некоторое время Мартынову дали специальный приемник — но ведь это была уже улика…
Граница Уругвая и Аргентины — река Ла-Плата. «Шпионское снаряжение» было упаковано так, что вопросов не вызвало. За провоз приемничка заплатили таможенникам пару десятков долларов. Зато тюк пришлось распаковывать, весь аккуратно уложенный скарб рассыпался, пришлось собирать… Но ничего, границу проехали благополучно.
Вернувшись в Аргентину, Вадим устроился на завод слесарем-наладчиком — по «профессии прикрытия», полученной в Москве. Но вскоре понял, что это была ошибка. Работа не давала ни связей, ни интересной информации, зато очень утомляла и требовала много времени. А ведь Весту нужно было еще и язык учить — в его испанском оставался акцент. Чтобы акцент уничтожить, пришлось обращаться к логопеду и усердно заниматься с ним на протяжении полутора лет.
Центр внял доводам нелегала, и оттуда прислали деньги на открытие бара в немецкой колонии, деятельность которой Мартынов должен был по мере возможности освещать. Имея жену «немку», вполне логично было иметь такие контакты.
Все получилось как нельзя лучше. Бар процветал, появилось очень много новых связей…
Время шло, и цель — переезд в Соединенные Штаты — становилась все ближе. Легализация для разведчика — процесс очень ответственный и довольно длительный. Нужно было стать настоящим аргентинцем, чтобы в Америке быть готовым дать любую справку по «своей» стране, чтобы все окружающие были уверены, что он прожил в Аргентине всю сознательную жизнь, и не задавались лишними вопросами о его прошлом.
Но ведь и для разведчика жизнь — не только служба и выполнение задания. В семье Мартыновых, одна за другой, появились две очаровательные дочки — Аля и Сабина. Веста рожала их в немецком госпитале. Чтобы не потерять над собой контроль, она отказалась от наркоза и крепко-накрепко знала, что кричать можно только по-немецки. Оба «спецзадания» по родам Лариса Васильевна выполнила успешно.