В небе парил небольшой огненный шар. Он спокойно приближался к голове капитана, словно пытаясь водрузиться на нее сверху.
Мы остановились. Стояла тишина. Только небольшой треск и шипение издавал тот шар, опускаясь все ближе и ближе к человеку, стоявшему впереди нас всего лишь в нескольких шагах.
Все замерли. От напряжения у меня внутри словно что-то оборвалось, а волосы начали
подниматься вверх, становясь густой щетиной.
Шар сблизился с головой несчастного капитана. Раздался сухой щелчок, и потом почти мгновенно тело капитана судорожно забилось, а спустя секунду, рухнуло на землю, издав при этом лишь небольшой гулкий стон.
Шар исчез. Его словно и не было вовсе. Капитан лежал на земле и не подавал никаких признаков жизни. Никто не решался к нему подойти.
Набравшись смелости, я решил проверить: жив ли он еще!
Подойдя к нему вплотную, я присел возле тела и осмотрел глазами. Никаких ярко выраженных признаков я не обнаружил и прикоснулся к нему рукой, дабы нащупать пульс и проверить задуманное.
Что-то слегка ущипнуло меня и на этом все закончилось.
Жозеф был мертв. Лицо его выражало благотворное спокойствие, глаза были открыты и как-то очень устало смотрели прямо на меня.
Мне стало не по себе. Я приподнялся и отошел в сторону к ближайшему дереву. Затем, немного прийдя в себя, сообщил о гибели капитана всем остальным, и мы собрали небольшой совет.
Команда потеряла своего командира и в растерянности не знала, что предпринять. И здесь неожиданно мне пришла в голову мысль, что надо взять дальнейшее руководство на себя.
Но согласится ли с этим команда?
Этого я не знал. Но все же предложил свою помощь, выразив это несколько двусмысленно.
- Я думаю, что нет нужды бежать за его помощником, тем более, что мы прошли уже немало и возвращаться назад безрезультатно просто нет смысла. Можно и самим осмотреть местность. Как вы считаете?- и я с любопытством посмотрел в сторону членов команды судна.
Те, молча, переглянулись и, видимо решив для себя то же, сделали согласный кивок в мою сторону.
- Тогда остается еще один неразрешенный вопрос, - сказал я еще более скромно,- надо избрать старшего. Кто-то ведь должен руководить вместо капитана здесь среди нас. Как считаете?
И снова команда погрузилась в мимолетное размышление, но спустя довольно короткое время пришла к единому мнению, и один из них выразил их общее решение.
- Ты будешь возглавлять нас всех здесь, на этой территории. На судне мы будем подчиняться своему командиру.
- Согласен, - кратко и гордо ответил я, понимая, что вся ответственность теперь ложится на меня и это дает некоторое право обретения власти над остальными, - только давайте вначале решим, что делать с телом капитана? Нельзя же его так оставлять. Нужно похоронить. Но где? И как избежать излишней болтовни на судне? Могут и не поверить. Еще подумают, что это мы убили его.
Команда и мои спутники, услыхав такое, растерялись. И действительно было от чего. Никто кроме нас не видел этого, и тот же помощник может подумать, что все мы сговорились и, возможно, захотим убрать и его самого в дальнейшем.
Поэтому он мог и увести корабль отсюда, хотя это и рискованно.
Но любой моряк пожелает, что лучше умереть на судне, нежели остаться навеки в каком-то диком, неизведанном мире.
Посоветовавшись, решили пока ничего не сообщать помощнику и остаться на ночь здесь, на побережье.
Вопрос только заключался в том, что нечего было поесть. Среди изобилия растительности мы пока ничего съестного не обнаружили. Какие-либо животные также отсутствовали, стараясь держаться от нас подальше. Поэтому вопрос этот оставался самым острым на ту минуту.
Наконец, обговорив и это, мы решили послать на корабль двух членов команды за провиантом и заодно передать помощнику то, что капитан изменил свое решение и решил обосноваться на берегу.
Два избранных незамедлительно отправились обратно. Мы же решили дожидаться их здесь, не уходя никуда.
Нужно было заняться выбором места погребения капитана.
Команда вначале не соглашалась на это, предпочтя ему другой вид дальнейшего существования согласно их традиций и уверований. Но спустя время небольшого дополнительного обсуждения, все же решили похоронить его здесь.
Просто не было другого выхода. Тогда я, как старший среди всех них, решил поискать место для этого и пошел еще дальше вперед, желая несколько углубить знания о местности, а заодно и решить вопрос с захоронением.
Все остальные расположились на отдых и принялись ожидать моего возвращения.
Насколько я понял, особо никто не желал более рисковать своей собственной жизнью, и это меня несколько омрачило.
Но делать нечего и пришлось исполнять задуманное.
Я прошел немного вперед, оставляя позади уже полузастывшее тело капитана, и углубился в какую-то дикую высокую растительность, которая издали казалась просто травой.
Пройдя немного и не обнаружив ничего подходящего, я решил повернуть обратно. Внезапно меня осенила еще одна мысль. Почему-то мне показалось, что за мной кто-то наблюдает.
Не знаю, как это произошло, но неожиданно резко обернувшись, я увидел позади себя какое-то невообразимое животное огромного размера с дикими красновато-розовыми глазами и длинной шерстью. Рост его казался мне огромным.
Оно опрежало меня в этом где-то головы на три-четыре. Точнее сказать не могу, так как ноги неожиданно задрожали в коленях и, казалось, я вообще лишился дара речи.
Животное смотрело на меня в упор. Наверное, что-то во мне показалось ему знакомым и, судя по всему, оно пыталось что-то там себе вообразить или вспомнить.
Наконец, довольно растянув рот в своей ужесточающей общие формы улыбке, оно протянуло мне свою огромную лапу, такую же лох-матую, как и все остальное тело, давая понять, что настроено дружелюбно.
Не в силах оторвать свои ноги от земли и не в состоянии двигаться и шевелить руками, я лишь немного присел, едва- едва удерживаясь на ногах, и произнес что-то очень схожее с обыкновенным: "Угу, угу…"
Животному это понравилось, и оно сходу обволокло меня в свои лохматые объятья. От ужаса я думал, что помру на месте. Но, к счастью, этого не случилось и спустя время я оказался на земле совсем один и в некоторой растерянности от произошедшего.
Животное же куда-то исчезло, словно испарилось вовсе. Я протер глаза. Уж не показалось ли мне все это?
Но осмотрев местность и обнаружив на себе длинные волоски шерсти животного, я убедился, что все это не сон и не голодный обморок после длительного пребывания в трюме корабля.
Меня охватило сильное волнение, и пробил озноб, а затем судорога. Я посидел еще с полчаса, а затем, немного придя в себя, медленно встал и пошел обратно.
Сдзлав несколько шагов, я в опаске повернулся. За мной никого не было, и я быстро-быстро зашагал к своим.
Выйдя из этой высокой травы, я оказался почти рядом с телом капитана, которое так и продолжало лежать в ожиданьи чьих-то решений.
Я как-то облегченно вздохнул, и, прошагав мимо него, направился к оставшимся.
К величайшему моему изумлению, никого на месте из всей нашей группы мне обнаружить не удалось.
Только смятая в отдельных местах трава, да брошенные пару лопат свидетельствовали о пребывании здесь людей.
Я в суеверном ужасе осмотрелся по сторонам.
Никого не было видно. Нужно понять такое состояние, когда человек остается один на один с окружающей его природой, причем в неизвестной ему местности с ее представителями.