Глава 27. Осада
Многохолмные горы, обильные леса и просторные равнины покрывали длинный мыс, протянувшийся далеко в Эгейское море, словно указательный палец Зевса. Далеко от берега, на высоком холме, блестела на солнце верхушка святилища Афины и Гефеста - самой выдающейся постройки в акрополе. Сам акрополь простирался до Эридана, охватывая Пикн и Илис, а в противоположной стороне обнимая и гору Ликабет. Южная сторона холма, покрытая садами и гимнасиями, была недоступна взорам прибывших. Тысяча двести триер, забитых доверху лучниками, пращниками, копейщиками, гоплитами и корабельщиками, а сверх того квадригами и лошадьми, причалила рано утром, еще до зари, и люди в полутьме принялись быстро ставить шатры, строить небольшие загоны для животных, разводить костры. Отсюда до Афин было рукой подать - не больше десятка стадий, но лагерь, укромно спрятанный в лощине между двумя холмами, с той стороны видно не было. Местор, архонт, назначенный на время похода за старшего, распорядился выставить стражу на обоих пригорках и позади войска. Когда солнечный луч позолотил Афинский акрополь, Местор, к тому времени уже позавтракавший мясом с тушеными овощами, решил обойти лагерь до вечернего совета с братьями. Увиденное его порадовало: воины уже полностью обустроились на новом месте, однако держали оружие при себе, не теряя осторожности. Большая часть гоплитов упражнялась на ксифосах (*короткий прямой меч), лучники занимались заготовкой стрел впрок, остальные приводили в порядок доспехи или готовили еду. Копейщики выбрались поодаль, и метали дори (*копья) на плоском куске земли. Возницы обхаживали лошадей и снаряжали квадриги. Лагерь встал плотным семиугольником - так, что ни один враг не смог бы подобраться к нему незамеченным. Помимо воинов на холмах, его охраняли сменные часовые - по четыре человека на каждую сторону фигуры и по двое мечников на каждый угол. Двое наемников варили в большом котле баранину, и о чем-то весело переговаривались, в предвкушении знатной битвы, когда царь проходил мимо них. Рядом с пылающим огнем стоял высокий квадратный шатер. Полог был полностью опущен, а полотно, зеленых и коричневых цветов, крепко натянули на колья, вбитые в жирную почву. Шатер ничем не отличался от множества других шатров, поставленных по соседству, но зоркий глаз Местора уловил нечто странное. Архонт и сам до конца не мог бы сказать, что насторожило его в этой картине, потому поинтересовался у наемников: - Эй, любезные! Ваш шатер? Один из них, чернобородый поджарый гоплит, вооруженный махайрой (*кривой изогнутый меч), увидев золотой пояс правителя, откликнулся, слегка поклонившись: - Приветствуем тебя, светлейший! Наш вооон там стоит, а это добро чьё, не знаем! Местор поднял бровь: - Отчего же не готовить пищу рядом с собственным домом? - Наш дом остался за горами и зеленым морем, - хмуро откликнулся второй, по виду северянин, - а тут мы готовим на том месте, которое для того пригодно. Ответ царю не понравился, и он уже собирался проучить наглеца, как вдруг сзади послышалось: - Местор! Оглядываешь владения перед битвой? - Азаэс, известный своим смешливым нравом, заключил его в братские объятия. - Ну и как тебе? Клянусь Посейдоном, несмотря на то, что всю жизнь провел на острове, еще бы пара дней, и эта проклятая качка доконала бы меня и моих людей. Один из наших военачальников все плаванье провел своей верхней половиной за бортом - беднягу рвало от самых маленьких волн. Хорошо войско, нечего сказать! - И архонт захохотал во все горло. Местор, переждав приступ веселья, спросил: - У тебя есть соображения по поводу предстоящей битвы? - и кивнул головой в сторону возвышавшегося холма. Его собеседник славился своими многочисленными победами и выигранной осадой Каристоса - одного из бывших союзников афинян. Азаэс покачал головой: - Вот что я скажу тебе, братец, осадой такой город брать не следует. Они не нуждаются ни в пище, ни в воде - посреди акрополя бьет мощный источник, а земли за стенами плодородны, недаром афиняне могут позволить себе содержать войско бездельников. Укрепления у них довольно мощные - с наскока не возьмешь, и тараны тут не помогут - с южной стороны есть другие ворота, через которые часть жителей наверняка тайком переберется в союзные государства. - А как насчет того, чтобы взять Афины в кольцо? Тогда у них будет больше голодных ртов, - задумчиво произнес Местор. - Окружить можно, но это делу сильно не подсобит, да и не стоит разделять войско. По отдельности мы словно листья на ветру, и враг парой удачных вылазок решит войну не в нашу пользу. - Азаэс шел широкими шагами, размахивая руками, и брат еле поспевал за ним. - Тут нужна хитрость. - Да, но какого рода? Единственное, что в наших силах - это вырыть подкоп под стены. Но время, время не на нашей стороне, - засомневался царь. - Я не так искушен в воинских делах, как ты, Азаэс, может быть, тебе известно, какая хитрость здесь будет пригодна? Архонт рассмеялся. - Я подумаю до вечернего совета, - пообещал он. - Мы возьмем Афины во что бы то ни стало. Атланты всегда возвращались с победой! До вечера, брат! - И Азаэс скрылся из вида так же стремительно, как появился. Местор, обдумывая его слова, заметил, наконец, что дошел до края лагеря. Проверив пару часовых постов, он решил вернуться к себе и взглянуть на карту - возможно, нужные мысли придут во время прогулки. Проходя мимо недавнего становища, владыка остановился, как вкопанный. Наемников не было - верно, ушли поедать приготовленное мясо; угли от пылавшего костра уже начали остывать. Но не это смутило мудрейшего - высокого шатра на месте тоже не оказалось. Правитель постоял, разглядывая восемь ровных дыр в земле - по количеству воткнутых кольев. Потом обругал себя мысленно. «Мало ли кому что в голову взбредет. Наемники - люди дурного нрава, небось, место непригодным показалось, вот и переставили шатер. Не о том ты думаешь совсем, Местор, ох, не о том». Возле его стана собралась кучка воинов. Два мечника крепко держали загорелого мужа - темноволосого, рослого грека. На его белый хитон, застегнутый золотой фибулой (*пряжка), был наброшен короткий, бледно-голубого цвета, плащ. Владетель остановился. - Кто это? - резко спросил он у столпившихся. - Мы поймали этого человека, когда он крался к твоему дому, владыка, - отвечал еще совсем юный военачальник. - Прикажешь казнить его немедленно? - Выслушай меня, светлейший, - закричал плененный, - и не пожалеешь! Имя мое Линос, и я пришел к тебе с благими вестями! Архонт сморщился. - С благими вестями, говоришь? Введите его в мой шатер, - велел он собравшимся. - И оставьте нас. - Но, мудрейший, - юноша растерялся. - Что, если он задумал недоброе? - Тогда у меня есть еще шесть братьев на этот случай, - криво улыбнулся Местор. - Он должен понимать, что в таком разе живым отсюда не выйдет. Не так ли... Линос? - царь оглядел того с ног до головы. - Входи, и присоединяйся к моему столу. - Благодарю, о великий, - грек наклонил голову и вошел в царский стан. Правитель предложил бывшему пленнику собственный обед - спелые фрукты на серебряном блюде и летнее смородиновое вино. Линос с видимым удовольствием разделил трапезу с архонтом. Наевшись вдоволь, грек отпил из резного кубка и произнес, глядя Местору прямо в глаза: - Я знаю, как разгромить афинян.