Продолжается чтение иска.
Подсудимый, скрывавшийся под именем «Министерство Правосудия», посягнул на права двух бедных судейских чиновников, решив присвоить принадлежащие им 22 кроны 35 геллеров. Обвиняемый, Министерство Правосудия, в свое оправдание ссылается на то, что издавна страдает умственным расстройством. Он утверждает также, что не мог судить, насколько справедливо требование истцов, так как не знает параграфа, на котором последние основывают свою претензию.
Кроме того, когда обсуждался вопрос об упомянутой сумме, обвиняемого не было дома: он ловил рыбу в чешских водах и понятия не имел о жалобе истцов, которую он, кстати, считает необоснованной. Подсудимый знать ничего не знает; к тому же он с детства страдает головными болями, которые усиливаются день ото дня. Однако следствием установлено, что подсудимый, иначе Министерство Правосудия, действовал с заранее обдуманным намерением, ибо трудно предположить, что у Министерства Правосудия может быть такая затяжная душевная болезнь, на какую ссылается обвиняемый.
Доказано также, что подсудимый и не думал ловить рыбу в чешских водах, а преспокойно сидел у себя во дворце и получал телеграммы, в которых излагались справедливые требования истцов. Подсудимый просто-напросто сунул означенные 22 кроны 35 геллеров себе в карман. Вся жизнь подсудимого отнюдь не свидетельствует о его порядочности; напротив, доказано, что он совершал одно преступление за другим стараясь снискать доверие нашего общества. Подсудимый злоупотребил этим доверием, незаконно присвоив 22 кроны 35 геллеров, в которых так нуждаются истцы. Вина Министерства Правосудия доказана. Необходимо строго наказать его.
После того как было зачитано исковое прошение, между подсудимым и судьями произошла трогательная сцена. Подсудимый встает и говорит, что поскольку Министерство Правосудия является хозяином чиновников, которые будут его судить, он не намерен ни о чем просить их: это бесполезно, ибо кастовое чувство судей не позволит им вынести ему оправдательный приговор. У него уже нет слез: все выплакал во время предварительного заключения. (Смех.).
Председатель призывает публику к порядку и объявляет о наложении на подсудимого дисциплинарного взыскания в форме одиночного заключения на двадцать четыре часа при полном лишении пищи — за то, что он обвинил судей в нечестном ведении дела, заявив о их предвзятости.
В зале опять раздается смех, так как подсудимый спрашивает своего защитника:
— Господин адвокат, разве я покончил с правосудием? (Бурное оживление.) Председатель снова грозит удалить посторонних.
Слово предоставляется подсудимому.
Председатель: Вы слышали исковое прошение? Можете что-нибудь сказать в свое оправдание?
Подсудимый: Могу и имею на это все права. (Смех.) Недаром меня называют Министерством Правосудия. (Громкий смех.)
Возгласы: Его место — в сумасшедшем доме.
Председатель: Еще слово, и я прикажу вас вывести. (Голос: «Молчу, молчу».)
Председатель: Ну, то-то же!
Подсудимый (к публике, иронически): Премного благодарен, господа!
Председатель останавливает его.
Подсудимый: А теперь приступим к делу. Я родился в Вене, изучал право. Юность у меня была тяжелая. Отца я не знаю, а мать моя умерла в тюрьме. Собственными силами я добился до почетной должности. Меня зовут Министерство Правосудия. Я и курицы не обидел. (Обращаясь к часовому: «У вас нет платка?») Итак, должность у меня была отличная, но не буду отрицать: она требовала большого напряжения душевных сил. Видимо, на этом посту я и спятил. Очень часто мне приходилось иметь дело с такими достойными людьми, как палачи и подобные им господа. Я был доволен своей жизнью. Но вместе с тем все больше терял рассудок. В конце концов я разучился даже расписываться. В голове у меня все перемешалось. Я заявил, что у меня прогрессивный паралич. Однако ответили, что это не помешает мне и дальше выполнять свои обязанности. Что поделаешь? Я глупел все больше и больше. Судебные эксперты не признавали меня душевнобольным на том основании, что ведь я — Министерство Правосудия.