— Ты на меня с ножом попер? — заорал молодой головорез тому, кто постарше. Его лицо и бритая голова были на редкость правдоподобно разрисованы сценами лесного пожара. Языки пламени обрамляли холодные голубые глаза. Он многозначительно постучал по лезвию дуэльного кинжала, висевшего на груди чуть пониже плеча рукояткой вниз, так, чтобы можно было быстрее его выхватить.
Второй, с темной бородой, затянутый в светлую кожу, деликатно держал свой кинжал большим и указательным пальцами, то вдвигая, то выдвигая его из ножен.
— А ты тянешь на меня?!
Их окружали лица: жадные, заинтересованные, любопытные, принадлежавшие, в основном, обитателям Шотган-Сити. Все мгновенно подались назад, расчистив пространство фута в четыре. Позади счастливчиков, стоявших в первых рядах, толпились менее удачливые, привставая на цыпочки, заглядывая поверх голов. Монорельс раскачивался. Мимо окон пролетало здание за зданием.
Сцена, на миг превратившаяся в живую картину, казалось, застыла во времени и пространстве. Человек в светлой коже повернул нож так, что лезвие зловеще блеснуло. Парень с огненным лицом положил руку на рукоять.
— Стоять всем! — завопил Тойас. — Полиция!
Дуэлянт с огненным лицом повернулся к нему, и монорельс тряхнуло. Его противник рванулся вперед, держа лезвие ближе к уху.
Кто-то взвизгнул. Пассажиры толкались так сильно, что Тойас на миг задохнулся. Монорельс подкатил к платформе и остановился. Двери впереди открылись, выпуская пассажиров. Позади него двери распахнулись, впуская пассажиров. Тойаса несло вместе с толпой. Он вертел головой, пытаясь углядеть парней. Ничего подозрительного. Только множество людей, стоящих на бегущих дорожках и эскалаторах, осаждающих киоски с соевыми продуктами и напитками.
Не пройдя и десяти футов, он споткнулся о тело. Парень с огненным лицом, лежа на спине, смотрел в небо пустыми глазами. Тойас для порядка пощупал пульс, хотя знал, что он мертв. Ножевая рана слева почти не кровоточила. Лезвие прошло через сердце. На редкость меткий удар для дуэльного кинжала, длина которого по закону не должна была превышать трех дюймов.
Шея была теплой и податливой. Влажной от пота. Тойас предположил, что парень погиб еще до того, как вышел из монорельса, но толпа вынесла его и дотащила до этого места, а потом разделилась. По щекам трупа по-прежнему ползли сполохи пламени. Фосфоресцирующие картинки еще жили на мертвой коже. Фальшивый огонь. Не дающий тепла.
Какая-то женщина задела Тойаса плечом. Несмотря на ее широко раскрытые глаза, он был уверен, что она его не видит.
— Осторожнее, — крикнул он. — Здесь убийство.
Но люди все шли и шли. Скорчившись над телом, он видел мелькавшие ноги и колени. Из расплющенной бумажной чашки медленно вытекал кофе, пока кто-то не отшвырнул ее пинком.
Тойас нажал языком на переключатель рации, вмонтированный в зуб, и вызвал труповозку, а также приказал установить слежку за монорельсом и просмотреть пленку с видеокамер, хотя весьма сомневался, что много увидит, разве что море затылков и смазанные лица. Еще один труп из пятнадцати — двадцати в день только на этом монорельсовом маршруте.
Писклявые голоса зазвенели в ухе: массовые волновые беспорядки докатились до Айдахо-спрингс, в Диллоне и Шотган-Сити бандиты захватили заложников. Потом посыпалась дюжина оповещений всех постов и патрульных служб о розыске преступника. Пока Тойас ждал, еще один коп потребовал перевозку для мертвеца. И так далее и тому подобное. Монотонное перечисление совершаемых каждую минуту преступлений продолжалось. Тойас почти не слушал, сосредоточившись только на своих вызовах, но вынужденное безделье действовало на нервы.
Люди переступали через труп. Тойас, как мог, отталкивал их, молясь, чтобы труповозка поскорее прибыла. Но людские волны неустанно накатывали: стадо покорно брело своим путем.
К тому времени как Тойас прибыл в «Беллами Лэбз», где ему предстояло арестовать Ринну Лавдей за незаконные генетические эксперименты, кончившиеся попыткой самоубийства, он превратился в некое подобие автомата…