Он теперь понял, что поверхностные знания женщины выдают за образованность, притворство — за талант, украшения за красоту, но не раскаивался. Считал своим долгом выполнять прихоти жены, тем самым доказывать ей свою любовь, не пререкался с ней, демонстрируя свою выдержку, обеспечивал всем необходимым, проявляя готовность терпеть все, что угодно. Он должен быть образцовым мужем, достойным своей мечты, пусть даже жена не во всем соответствовала его идеалу.
После родов Цайчжу располнела, но стала еще подвижнее и искусней, словом, превратилась в «настоящую женщину», к тому же мать. Нежность молодой женщины, строгость матери, запах пудры и молока — все смешалось воедино.
Лао Фань должен уступать! Характер у Цайчжу совсем испортился, но Лао Фань ее в этом не винил. Женщина остается женщиной, хочешь иметь жену, забудь о себе; ведь есть сын, с ним можно поиграть, можно спать в одной постели. Пусть себе шумит мать Сяочжу, зато он может возиться с этим дорогим ему созданием и быть идеальным отцом. Смех и любовь двух мужчин — его и Сяочжу — могут дать отпор натиску этой женщины. Натиск и отпор! Даже сами эти слова, случайно пришедшие на ум, вселяют в сердце Лао Фаня храбрость.
Отношение к жене свидетельствовало о стремлениях и образе жизни Лао Фаня. Человек в высшей степени честный, он не стремился к славе; главное, не допускать промахов в работе, чтобы не мучила совесть, и быть достойным вознаграждения в двести юаней. Получая их, Лао Фань готов был трудиться вдвое больше и не чувствовал себя обделенным. На него давно махнули рукой, все равно, мол, ничего не добьется в жизни, и, даже обращаясь к нему по делу, считали, что его легко обвести вокруг пальца, а благодарить за услуги вовсе не обязательно.
Лао Фань знал себе цену и не печалился: с его способностями он везде заработает двести юаней и никогда не станет стыдиться их. Обходясь этой суммой, он не стремился продвинуться по службе, не интересовался своим будущим, не жаждал успеха, а всего себя, все силы отдавал работе. Не убеждениями, не принципами — жил он одной мечтой: посвятить свою жизнь настоящему делу. Он хотел уподобиться быку, ибо животное это ассоциировалось у него с чем-то великим.
Пали Бэйпин и Тяньцзинь. Это было словно кошмарный сон. Сотрудничать с врагом он не мог. Уехать тоже не мог. Не хватало средств: жена не желала ехать в вагоне ниже второго класса.
Мир представлялся Цайчжу местом для развлечений: в любую погоду, будь то дождь или ветер, она шла прогуляться в туфельках на высоких каблуках.
— Ты куда собрался? — кричала жена. — Хочешь бросить меня и нашу крошку на произвол судьбы? Нет, я с тобой не поеду, чтобы как беженка подвергаться невзгодам! Ишь какой умный! А вот это мы куда денем? А то? А все остальное? Ты можешь ехать как нищий, а я не желаю! Молчишь? Увези все эти вещи, тогда я поеду с тобой! Неплохо бы поглядеть мир.
Лао Фань ничего не отвечал, лишь прижимал к себе сына. Ему не хотелось с ней спорить. Бросить жену так же бесчестно, как предать родину; где же выход? Он презирал себя за беспомощность и прощал жене ее невежество.
Несколько дней Лао Фань ходил из угла в угол по комнате, не решаясь выйти на улицу. Его пусть убьют, он не боится. А вот хватит ли у него мужества убить врага? Жена без конца ругается, сынишка играет, а у него слезы навертываются на глаза. «Папа», — то и дело зовет мальчик, но он отвечает лишь кивком головы и кусает губы, чтобы не заплакать. Но в конце концов не выдерживает:
— Сяочжу! Ты маленький безродный раб.
— Ты что мелешь? — набрасывается на него жена. — Можешь — вези нас в Гонконг, нечего попусту нюни распускать! Сяочжу, пойди ко мне! Был бы у тебя такой отец, как у Сяочжуна! — Голос жены становится мягче, глаза устремляются вдаль, на лице написана зависть. — Он уехал с семьей в тяньцзиньскую концессию, прихватив двадцать сундуков с одеждой! А разве мать Сяочжуна красивей меня?
— Мама Сяочжуна? У нее вот какие уши! — и пухленькими пальчиками мальчик изо всех сил тянет свои уши вперед — матери это нравится, малыш делает так не впервые.
Дождавшись, когда жена и сын уснули, Лао Фань на цыпочках прошел в другую комнату, прикрыл свет и собрался писать письмо. Он должен бежать из Бэйпина, захваченного противником, но денег нет. После женитьбы он ни медяка не отложил. Как же можно отправиться в путь, да еще с семьей? Допустим, жена согласится поехать, но где гарантия, что на новом месте он сразу найдет работу?
Нет, лучше он займет денег для Цайчжу, оставит ее здесь, а сам отправится на поиски счастья. Удастся устроиться на работу он найдет способ забрать семью, не удастся один как-нибудь перебьется, зато жена с сыном не будут терпеть лишений.