Когда Селена толкнула дверь, секретарша оторвала взгляд от пишущей машинки:
— Здравствуйте, чем могу помочь?
— Я миссис Дональдсон. Мне нужно увидеть директора школы и мисс Бэнкс.
— Э-э, сию минуту, Миссис Дональдсон. Они уже ждут вас в кабинете директора. — Секретарша внезапно разволновалась, её лицо покраснело. Она чуть не споткнулась о шнур пишущей машинки, когда шла мимо ряда столов к двери директора. Робко постучав она сказала: — Пришла миссис Дональдсон.
Селену проводили в довольно маленький кабинет, где на удобных стульях сидели невысокий лысый мужчина — директор школы, и учительница Бобби. Они оба выглядели взволнованными и смущёнными. Директор школы встал и жестом пригласил Селену сесть:
— Здравствуйте, миссис Дональдсон, — сказал он. — Рад вас видеть.
— Что ж, видеть вас не очень-то приятно. Я и подумать не могла, что окажусь здесь по такой причине.
Директор неловко улыбнулся:
— Должен вас заверить, миссис Дональдсон…
— Мой сын выблевал дохлую крысу, кошачью лапу и несколько жуков — сказала Селена. Её жёсткий, сердитый взгляд метнулся от директора к мисс Бэнкс. — Я чертовски хорошо знаю, что он не ел этих тварей у меня дома. И хочу выяснить, где и когда он их съел.
— Может быть, что-то случилось по дороге домой из школы, — предположил директор.
— Я забираю его каждый день, — коротко ответила Селена.
— За детьми здесь всегда строго следят, — заметила мисс Бэнкс. — Бобби все время находится в моем классе, а во время обеда и перемены есть дежурные, которые…
Директор школы снова встал:
— Возможно, нам стоит совершить экскурсию по классу и детской площадке.
— Полагаю, это хорошая идея, — холодно сказала Селена.
Ни в классе Бобби, ни на детской площадке не было ничего необычного или ненормального. Опрошенные уборщики не видели ни одного ребёнка, который ел бы жуков, животных или что-нибудь странное, а один из обеденных дежурных, заставший её проверку, утверждал, что в понедельник видел Бобби играющего с двумя друзьями в тетербол.
Селена покинула школу чувствуя одновременно злость и беспомощность. Она быстро приехала домой, выплеснув разочарование по дороге. Она верила словам Мисс Бэнкс о том, что в последнее время ничего особенного в её классе не происходило, и она поверила уборщику и дежурному по столовой.
Так что же произошло?
Селена вырулила на подъездную дорожку, припарковалась и выключила двигатель. Она подумала о Бобби, склонившимся над туалетом, выблёвывающим кошачью лапу и жуков, и поёжилась. Селена считала своего сына пострадавшим, жертвой какого-то извращённого заговора, но в тусклом свете заката он не казался таким уж невиновным. Она представила невинный взгляд Бобби, его ангельский рот и неожиданно забоялась.
Что не так с моим сыном?
Она глянула на часы приборной панели и была шокирована, увидев, что уже четверть седьмого. Селена покачала головой. Это было невозможно. Она уехала в школу незадолго до трёх, провела там не больше часа, а потом сразу же поехала домой.
Но часы говорили, что прошло более трёх часов.
Слегка дезориентированная, Селена выбралась из машины. Она поднялась по ступенькам, открыла дверь и прошла в гостиную. Её живот тут же взбунтовался, и она почувствовала, как в ней поднимается мощная волна тошноты. Селена бросилась по коридору в ванную и едва успела упасть на колени и поднять сиденье унитаза, прежде чем её вырвало.
Уэйд, стоящий позади неё, наблюдал, как из её рта в воду унитаза вывалились собачий язык и несколько червей.
Проснулась Селена с больным животом и раскалывающейся головой. Шторы были задёрнуты, но в щель занавесок пробивался яркий свет дня. Она медленно села и опёрлась на изголовье. Уэйд дремал в кресле, которое он подтащил к кровати, его голова лежала под неудобным углом на плече.
— Уэйд? — мягко позвала она. — Дорогой?
Он тут же дёрнулся, проснувшись. Быстро оглядел комнату:
— Что?
Селена улыбнулась ему и её голову заломило:
— Ничего. Это всего лишь я.
Уэйд наклонился и взял её за руку:
— Как ты? Как себя чувствуешь?
— Нормально. — Селена положила ладонь на живот. — Живот все ещё побаливает, и голова болит, но в остальном… неплохо.
Уэйд поймал её взгляд:
— Что случилось? Куда ты вчера ездила? Как ты…
— Я не знаю.
— Ты понимаешь, что ты съела?
Она ободряюще сжала ладонь мужа:
— Я в порядке. Как Бобби?
Уэйд на мгновение прикрыл глаза, а когда снова их открыл, она увидела красные прожилки. Он устал, поняла Селена, и, наверное, спал прошлой ночью не больше часа.
— Бобби вроде бы в норме. Хотя до сих пор ничего мне не рассказал. Говорит, что не может вспомнить.
— Скорее всего и не сможет, — сказала Селена. — И я не смогу.
Уэйд пробежался рукой по волосам Селены, нежно очертил пальцами контур её лица:
— Что будем делать? — спросил он.
— Мы отпустим его в школу. — ответил Селена.
— Что? — Уэйд шокировано уставился на неё.
— Мы отпустим его в школу и проследим за ним.
Большую часть утра они просидели в машине напротив школы. Им открывался хороший вид и на класс Бобби, и на игровую площадку. Неважно куда он пойдёт — они смогут его видеть.
Во время первой перемены ничего не случилось. Позже Уэйд пошел в Макдональдс взять что-нибудь перекусить на ранний обед. Селена оставалась напротив школы, осторожно наблюдая из-за большого дуба. Вернулся Уэйд и они молча съели свои гамбургеры и картошку-фри. Ровно в половину двенадцатого громко прозвенел звонок и на обед вышли дети. Они поели на рядах деревянных столов и скамеек возле классных комнат, затем переместились на площадку.
Ничего не происходило.
Бобби быстро поел и присоединился к друзьям, играющим в кикбол. Звонок прозвенел ещё раз, и ученики отправились в классы.
— Что мы будем делать? - спросил Уэйд после того, как Бобби ушёл в класс.
Селена закрыла глаза. У неё болел живот. Не стоило есть тот гамбургер.
— Я не знаю, — ответила она.
В час сорок пять прозвенел звонок на дневную перемену.
На игровую площадку ученики не пошли.
Выстроившись в одну колонну, они проследовали в актовый зал.
Уэйд разбудил задремавшую Селену:
— Скорей! — сказал он возбуждённо. — Мы их застукали!
Они выбрались из машины и, не скрываясь, перешли улицу. Они спешно пересекли площадку и добрались до актового зала как раз, когда внутрь ввалился последний ученик. Селена, с колотящимся сердцем, посмотрела на Уэйда, затем они распахнули дверь.
Белые стены актового зала были обиты каким-то мягким материалом. На полу — жёлтая плитка, не повреждённая ни стульями, ни столами. Лицом к стене, у которой за проволочной сеткой ограждения теснились сотни собак, кошек и прочей мелкой живности, в шесть параллельных рядов выстроились триста пятьдесят школьников, неестественно молчаливых для учеников младших классов.
В передней части зала возвышалась сцена, на которой лежала содрогающаяся масса бесформенной полупрозрачной плоти размером с небольшой автомобиль.
Ниже сцены, в плитке пола, была открытая яма, в которой бездымно полыхало зеленоватое пламя.
Селена подпрыгнула, почувствовав прикосновение к спине. Крутанувшись назад, она увидела улыбающегося ей директора школы:
— Рад, что вы вернулись. — сказал он. — Любая помощь будет кстати.
Селена схватила Уэйда за руку и стискивала её, пока директор направлялся к передней части зала. Он взобрался на сцену, взял микрофон и постучал по нему, чтобы удостовериться в том, что он работает.
— Послушайте, — сказал он и его голос эхом раздался из нескольких скрытых динамиков.
Все взгляды обратились к директору школы.
— Я знаю, что в последнее время мы требуем от вас многого, — сказал он. — Но этой школе нужна ваша помощь. — Он указал на желеподобную массу плоти позади себя. — Нам нужно больше школьного духа. Так что давайте, я хочу, чтобы каждый из вас сделал для школы всё, что он может.