- Мила, не говори так! Ты знаешь, что по сюжету фабриканты не победят, даже если решающую битву мы проиграем. Помнишь рассказы о героях всех тех, что мы имели честь сопровождать по нашему миру? В них говорится, что для того, чтобы называться героем, нужно стать машиной-убийцей. А затем встать на сторону правого дела. У Ика получилось выполнить оба условия.
- О нём не напишут рассказ.
- Перестань. Возможно, всё ещё будет хорошо, и ты напрасно волнуешься...
После того дня жизнь пошла своим чередом. Машины Кворога, сжигая леса, продвигались все дальше вглубь страны. Наши защитники, хоть в неравном соотношении, пытались им помешать. Иногда одерживали верх, иногда отступали. Машин становилось всё больше, они выходили всё совершеннее с каждым новым выпуском. Ко мне круглосуточно приносили раненых, для которых я не успевала готовить настойку.
А наш герой в это время путешествовал, добывал волшебный меч и опыт. Семья Ивина часто получала от него письма, отправленные из разных городов. Он писал, что их компания ушла далеко на восток, где всё прекрасно, поскольку туда еще не добрались машины.
У наших спасителей тоже дела шли в гору. К ним присоединились еще двое друзей, и теперь они путешествовали вшестером. Их отряд исследовал каждый квадратный метр территории страны, уничтожая все подряд машины и всех человеческих противников, обыскивая тайники, которые они охраняли, в поисках заветного меча. Ик сколотил состояние на очень опасном приключении и все деньги тратил на то, чтобы нанимать еще людей, помогающих им в прочёсывании местности. Они даже залазили в дома, обкрадывали честных горожан, тайком похищали их богатства. Сейчас Ик занялся каким-то теневым бизнесом, прибыль от которого копит, чтобы зафрахтовать корабль в ближайшие три месяца и на нём отправиться на таинственный остров, где, по его расчетам, могла находиться последняя пятая часть меча. И пусть они, бывает, не доедают. Мысль, что все силы идут на правое дело, подкрепляет их.
Прошло три месяца. Письма от Ивина перестали приходить. Мы сделали вывод, что наши люди, должно быть, уплыли на остров. Зато пришло письмо от Кворога. Он приглашал нашего старейшину прогуляться с ним по нейтральной территории тет-а-тет, словно от этой многолетней вражды не осталось и воспоминаний. В конце следовала приписка, что оба вождя должны разойтись по домам с миром живые и невредимые.
Илларион не отказал. Накануне этой сомнительной встречи он пришёл ко мне и попросил погадать ему на лунных камнях. Это совещание прошло втайне. Он не хотел, чтобы кто-то заподозрил в нём неуверенность. Опасался заразить своих людей губительной мыслью. Советник и «правая рука» всячески отговаривали его от этого предприятия, предполагая недобрый исход. Но сколько бы я не строила «пирамид», «замков из песка» и «лестниц до облаков» из лунных камней, они отвечали всегда одинаково: всё безопасно, угроз не предвидится. Предсказание я передала старейшине. Он улыбнулся, обронил несколько одобряющих фраз, крепко обнял меня напоследок и ушёл. Но я чувствовала, что на душе у него неспокойно, как и у меня. На встрече двух вождей одной важной тайне могло грозить раскрытие.
На следующий день к полудню Илларион один отправился на территорию сожжённого леса к Кворогу. А вернулся через два часа ещё мятежнее, чем до ухода. Но главное - вернулся живой и невредимый. Кворог, как он позже рассказывал, сдержал своё слово и тоже пришел на встречу один.
Вечером нас собрали, что называлось «к ужину», когда старейшина оглашал важные новости. Илларион явился очень озадаченный. Он рассказал, как всё случилось. Кворог первым ждал на пепелище. За сто метров виднелась его ярко-рыжая шевелюра. Когда наш предводитель приблизился, тот поприветствовал его как добрый друг. После обмена любезностями Кворог рассказал, как ему дорога его Фабрика, те монстры, что он создаёт. По его словам, он не желал, чтобы они становились такими злобными, он лишь хотел сделать жизнь человечества лучше. Но его не поняли, из-за чего он и начал создавать убийц и сам не заметил, что их стало слишком много, и они принялись пожирать мир. Своих механических созданий он сравнивал с детьми, которые сбились с правильного пути, придумал им кучу разнообразных оправданий. В этот момент Иллариону показалось, что его приятель помешался умом в погоне за научными открытиями. В довершение ко всему сказанному он добавил, что будет защищать своих «детей», чего бы ему это ни стоило и никому не позволит их уничтожить при его жизни. Сколько бы бед они не натворили.