Он изо всех сил тянул леску. Медленно-медленно она подавалась. На том конце было что-то очень тяжёлое. Фредди не обратил внимания на происходящее. Он уставился вверх, где на краю ущелья на ветвях ивы виднелось что-то белое.
— Что там такое? — спросил он боязливо. — Слушай, Вилли, может, это привидение?
— Нет, чёрт подери. — Вилли даже не посмотрел вверх, он кряхтя тянул леску. — Бог мой, это, наверное, какая-то коряга или ещё что-нибудь.
Что-то красное, покачиваясь, медленно всплывало на поверхность. Вдруг оно перевернулось, и появилось бледное овальное лицо; золотистые волосы, распустившись в воде, колыхались и, казалось, жили собственной жизнью.
— И-и-и! — закричал Вилли. — Это мертвяк! Сматываемся быстрее, Фредди!
Бледное лицо, казалось, подождало, пока их крики затухнут вдали, а затем труп снова медленно погрузился в тёмные тихие глубины, откуда вынырнул».
— Да, а потом, — Бейнз продолжил рассказ, пока де Хирш выливал остатки коньяка из моей бутылки, — родители Вилли вызвали Редмана, а тот дал знать мне. Спустя два часа у дома Хильера было полно полицейских. Спуститься к ущелью можно было только через его участок. Хильер был сама любезность. Когда мы объяснили ему, что случилось, он, казалось, даже заинтересовался.
— Если вы найдёте её, — сказал он, — обыщите, пожалуйста, карманы костюма. Когда она уходила, у неё была тысяча долларов. Они мои.
После довольно опасного крутого спуска мы оказались в ущелье. Туда пришлось сходить, держась за верёвку. Затем мы стали выуживать труп. Через четверть часа нам это удалось. Когда он всплыл, Дэнни Грешем, который был с нами, вскрикнул:
— Это она! Но как она оказалась здесь, так далеко от дома? Она же не могла пролететь по воздуху четверть мили?!
В ледяной воде труп хорошо сохранился. Десять сотенных мы тоже нашли в кармане её лыжного костюма. Под конец мы выудили её шерстяную шапку и одну шерстяную варежку. Я приказал своим людям продолжать поиски в воде, а сам осмотрел ущелье. Однако мы ничего не нашли, кроме нескольких старых консервных банок.
Мы целый день систематически обыскивали пруд. Я всё ещё надеялся найти санки или что-нибудь подобное, но там ничего не было. Вообще ничего. Там был только труп. В четверти мили от дома. И никаких намёков, как он туда попал.
Тогда я распорядился вытащить труп из ущелья и провести вскрытие. Девушка умерла от переохлаждения. Желудок её был пуст — нельзя было определить, за сколько времени до смерти она ела в последний раз. Никаких следов яда.
Оливер Бейнз с вызовом взглянул на де Хирша.
— Вот вам и всё дело блондинки-шантажистки. Будьте добры, дайте нам своё объяснение! Только, пожалуйста, не надо глупых рассуждений о спонтанных исчезновениях, дырах в пространстве, стеклянных мостах и летающих тарелках.
Мой венгерский друг сомкнул кончики пальцев.
— Я не могу дать такого объяснения… — сказал он мягко и, когда Бейнз уже было бросил на него торжествующий взгляд, продолжил: — Ничего не говоря о стеклянном мосте, летающей тарелке и в особенности о саване.
— Ну, конечно, — издевательски протянул лейтенант Бейнз, — ладно уж, давайте признайтесь прямо, что не знаете разгадки этого дела!
— И этого я тоже не могу сделать, — приветливо улыбаясь, ответил де Хирш. — Потому что я знаю разгадку. По крайней мере, я точно знаю, что в своём рассказе вы опустили очень важную деталь.
— Опустил? — Бейнз даже заморгал от удивления.
— Ту белую штуковину, которую Фредди Пульвер принял за привидение.
— А-а-а, вот вы о чём, — Бейнз пожал плечами. — Это было просто старое покрывало, которое висело на ветках ивы. На нём были метки Хильера. Он объяснил, что его, наверное, весной сорвало ветром с верёвки, когда оно сушилось. Всё это не имеет никакого значения. Наши эксперты внимательно исследовали его, ниточку за ниточкой. Это было просто старое покрывало — и ничего больше.
— Не покрывало, — дружелюбно поправил его де Хирш, — это был саван. Всё было так, как я сказал, стеклянный мост, летающая тарелка и саван. Разве вы не понимаете, что в своём зазнайстве Хильер сказал вам правду, надеясь, что вы всё равно ничего не поймёте. Он вам дал все необходимые указания. По крайней мере, он дал их Редману — ведь они воспроизведены в его показаниях. Он убил Марианну Монроз и отправил её на летающей тарелке по стеклянному мосту в никуда или, лучше сказать, в вечность.
Бейнз закусил нижнюю губу и в недоумении уставился на де Хирша. Я тоже. Это была как раз та ситуация, которую больше всего любил де Хирш — когда ему удавалось окончательно запутать слушателей, делая вид, будто он им что-то объясняет.